ТОПОНИМЫ МОСКВЫ И ПОДМОСКОВЬЯ

ИЗМЕНЕНИЯ В НАЗВАНИЯХ СЕЛЕНИЙ. Смена названий топонимов в Московской губернии

Многие селения Подмосковья за время своего существования не один раз, по разным причинам, сменяли названия. Это особенно хорошо видно на примере древних селений, известных уже не одну сотню лет. При этом нужно сразу подчеркнуть, что переименования селений, столь хорошо известные нам по административной практике советского времени, до 1917 г. были явлением крайне редким.

В Подмосковье официальная замена одного названия другим, т. е. то, что и принято называть переименованием, в дореволюционное время применялось буквально в единичных случаях.

Главными факторами, определявшими появление новых названии, были смена владельцев селении и возведение в них храмов. Рассмотрим каждый из этих факторов. Как уже отмечалось выше, сельская ойконимия России была владельческой, и смена владельца вела к смене названий. Но старые названия не забывались, а использовались наряду с новыми.

Поэтому писцовые книги XVI в. изобилуют упоминанием селений с двумя, тремя и более (иногда до пяти) названиями. Приведем некоторые примеры. В документе 1627 г. упоминается село Нестеровское, Жуково тож. Здесь первое название присвоено по владельцу XVI в. Нестору Шевлягину, а второе — по более позднему владельцу, некоему Жукову.

В грамоте 1462 г. упоминается село Тимофеевское, которое вначале XVI в. переходит во владение кн. Гагина и в более поздних документах упоминается как Тимофеевское Гагино тож. Бывает и больше разновременных названий: в писцовой книге XVI в. значится деревня Макаровская, Бурдакова, Бакинская тож.

Подобная «многоэтажность» названий обеспечивала учет движения земель, их переход от одного владельца к другому и была нужна в условиях землепользования того времени. С изменением характера землевладения и форм его учета необходимость в этих гроздьях названий отпадает, и происходит постепенный переход к общепринятому принципу номинации: «одно селение — одно название».

Так, возвращаясь к приведенным выше примерам, видим, что из первой пары в конце XVIII в. фиксируется уже одно название Жуково, а к концу XIX в. употребляются уже только Гагино и Банино (последнее со временем претерпело и упрощение).

Во всех рассмотренных случаях за селениями закрепились самые поздние названия, а старые бесследно канули в небытие. Но в некоторых случаях при переходе к единственному названию выбиралось наиболее раннее, т. е. исторически более привлекательное. Так, село, принадлежавшее до начала XVII в. Салмановым, позже имело названия Большое, Вакорино и Богородское, но с середины XVIII в. употребляется одно название Салманово (ныне Сол- маново), по самому раннему из известных владельцев.

Второй причиной появления новых названий было строительство в деревнях церквей, после чего они преобразовывались в села, которые получали названия по церквам. Такие церковные названия рассмотрены нами в главе «Православные истоки географических названий». Здесь же остановимся на их месте в топонимической системе области. Появление у селения церковного названия в большинстве случаев не означало утрату ранее существовавших владельческих или топографических названий, а лишь дополняло их. Например, в записи 1704 г. встречаем село Покровское, а Борисково, Jlonyxoeo и Осеч- кино тощ после Генерального межевания в конце XVIII в. это название сокращается до Покровское, Осеченки тож.

Подобная двухкомпонентная структура была наиболее распространенной, — первым чаще всего указывалось церковное название, за которым следовало местное, причем писалось оно или в скобках, или через дефис, или с указанием тож. Сохранение местного названия обеспечивало не только историческую преемственность, но и различение церковных названий, многие из которых многократно повторялись.

Дальнейшая судьба таких двухкомпонентных образований могла развиваться в одном из трех направлений: сохранялось одно церковное, сохранялось одно местное или они объединялись в одно общее название.

Для примера приведем некоторые цепочки последовательных изменений названий.

Ермолино, Садки тож (1627 г.) Ивановское, Садки тож (по церкви Рождества Иоанна Предтечи, 1699 г.) Садки (после 1917 г.);

Телешово (1626 г.) Спасское- Телешово(ио церкви Преображения Господня, 1665 г.) Телешово (1784 г.);

Гришаково (1676 г.) Троицкое, Гришаково тож (1784, 1862 г.) -> Троицкое (1926 г.);

Ордынцы (начало XVII в.) -> Троицкое-Ордьтцы (конец XVIII—начало XX в.) -» Троицкое (1926 г.);

Урюпино (1621 г.) Никольское, Урюпино тож (1678 г.) Никольское- Урюпино, Николо-Урюпино (с начала XX в.);

Покровское на речке Пехорке (1635 г.) -» Пехра, Покров- ское тож (1712 г.) Пехра-Покровское (1890 г.).

Между тем, в одной дореволюционной книжке по топонимике находим следующее высказывание: «В особенности часто переименовываются села по церквам... Такие переименования стирают следы истории, они являются результатом невежества и нельзя не пожалеть, что они допускаются» [Орлов, 1907]. Высказывание слишком категорическое, не учитывающее реальной топонимической действительности. Если включение церковных названий и можно было назвать «переименованиями», то переименованиями «мягкими», не отрицающими ранее существовавших названий, а дополняющими их информацией о таком важном элементе духовной жизни селян, как название приходского храма.

Некоторый вклад в появление параллельных названий вносили помещики. В ряде случаев для своих усадеб они придумывали собственные названия с положительной эмоциональной окраской. Современная д. Александрова (Истр.) в XIX в. имела второе название Утешенье; д. Витенёво (Мыт.) ее владелец писатель М. Е. Салтыков-Щедрин называл Монрепо (франц. шоп repos — «мой отдых»), д. Ганькина (Лух.) называлась также Золотое Кольцо.

Село Семеновское (Ступ.) владелец назвал Отрада, а Семеновское (Срп.) получило второе название Рай, которое со временем слилось с основным названием и ныне это д. Райсеменовское. Название деревни Могильцы (Пуш.), хотя оно и образовано от народного термина могила — «холм, отдельная гора, курган», все-таки имеет не очень приятный кладбищенский оттенок. Поэтому не случайно деревня получила также помещичье название Апол- лонова Гора, по личному имени Аполлон помещика, владевшего деревней до 1762 г.

Иногда усадебные названия закреплялись за деревнями, что привело к появлению названий Благодать, Отрада, Надеждино, а также Горенки, Дубки, Подлипки и Липки, Сосенки и Вишенки. Многие из таких названий позже стали употребляться для дачных поселков.

Выше неоднократно приводились ссылки на материалы Генерального межевания — планы, карты, списки деревень, землевладельцев, экономические примечания. Все эти материалы для исследователей топонимии имеют неоценимое значение. После выполнения межевания, для поддержания его материалов на уровне современности, губернские землемеры каждую треть года представляли в Межевой департамент Сената сведения о происшедших изменениях в землевладениях и, в частности, об изменениях названий селений с указанием их причины. Последнее для нашей темы представляет особенный интерес.

Так, из отчета за январскую треть 1798 г. мы узнаем, что в Зарайском уезде деревня Рамашкина, Гладников- ская тож была переименована в Блохина\ деревня Некрасовская, Говядина тож в Пашутино; село Лаптево в Троицкое и т. д. В отчете за то же время по Клинскому уезду сообщается, что пустошь Ерыгина ныне стала сельцом Веденское. В отчете по Московскому уезду за январскую треть 1812 г. узнаем, что деревня, во время межевания называвшаяся Голянкина, по произволу помещика Александра Андреева сына Федотова переименована сельцом Пашино. В Рузском уезде пустошь Подлесная стала деревней Матвейково, Подлесное тож. Продолжать примеры нет необходимости — ясно, что и после межевания жизнь продолжалась и названия по разным причинам заменялись новыми.

Первые переименования, произведенные в бывшей Московской губернии по инициативе центральных властеи, связаны с административной реформой. Как уже говорилось выше, в 1778—1781 гг. на территории, относящейся к современной Московской области, одна слобода и пять сел были назначены городами — уездными центрами, причем два из них были переименованы: ямское село Рогожа в город Богородск, а село Колычево — в город Никитск.

На последнем названии остановимся более подробно. Село Колычево называлось по его ранним владельцам Колычевым. А новое название Никитск было дано ему в память об одном из представителей рода Колычевых, павшем при взятии Казани в 1552 г. По-видимому, это было первое персональное мемориальное название в России. Однако просуществовал этот город (и его название Никитск) очень недолго: уже в 1802 г. по приказу Павла I город был упразднен и разжалован обратно в село с прежним названием Колычево. Город Богородск в советское время, как мы увидим ниже, был еще раз переименован.

После 1917 г. начался разгул переименований, касавшихся не только селений, но и единиц административно-территориального деления. Для примера отметим, что по данным переписи населения 1926 г. в Московском уезде было 12 волостей: Бедняковская, Козловская, Коммунистическая, Ленинская, Павшинская, Пролетарская, Пушкинская, Разинская, Трудовая, Ульяновская, Ухтомская, Щелковская. Из этого перечня видно, что три четверти волостей имели абстрактные или мемориальные идеологические названия, не имевшие ничего общего с реальной топонимией волостей. Попробуйте отгадать, в какой волости находились Мытищи? Если не знать, то угадать, что это был Пролетарский р-н, практически невозможно.

Были перлы и чисто мемориального свойства. В Клин- ском уезде была Свердловская волость с центром в селе Свердлово-Новое, а в ней деревни: Зиновьево, Карл Маркс, Ленино, им. Троцкого. При изменении административной границы области весь этот букет отошел к Тверской обл., где до сих пор сохраняются деревни Свердлово и Карл Маркс.

Ленинский уезд и волость были сначала с центром в Талдоме (тогда Ленинск), был Ленинский р-н с центром в Ленино (Царицыно) и современный Ленинский р-н с центром в городе Видное. В 1992 г. в газетах промелькнуло сообщение о переименовании этого района в Видненский, но оно оказалось преждевременным и все осталось по- старому. Между тем, образование названия административной единицы от названия ее центра традиционно для России и насчитывает буквально единичные исключения.

Антирелигиозная политика партии и правительства нашла отражение и в топонимии. Состоявшаяся в декабре 1929 г. московская областная конференция Союза воинствующих безбожников приняла резолюцию, требовавшую «Добиться переименований городов, улиц и площадей, носящих религиозные названия» [Козлов, 1990]. Власти охотно пошли навстречу этому требованию, и уже в 1930 г. были переименованы города Бого- родск, Воскресенск, Сергиев соответственно в Ногинск, Истру и Загорск.

С первых же лет советской власти началась череда мемориальных переименований в честь деятелей партии и революции: Володарского, Воровского, Дзержинского, Кагановича, Рошаля, Рыкова, Сталина, Ухтомского, Цюрупы и т. д. Подробнее останавливаться на всех этих переименованиях нет необходимости: их перечень с указанием старых названий и времени переименований содержится в прилагаемом «Списке переименований», но некоторые характерные черты этой практики следует отметить.

Во-первых, широчайший размах переименований и однообразие новых названий. Так, в стране оказалось столько названий Ленинск, что части на них пришлось давать дополнительные определения (Ленинск-Кузнецкий, Ленинск-Омский, Ленинск-Туркестанский), а некоторым возвращаться исконные названия. В числе последних оказался и Талдом (до 1929 г. Ленинск). В дальнейшем прибегали к более сложным именованиям: Заветы Ильича, Вождь Пролетариата (по сведениям очевидцев, местные жители предпочитают называть его Торфоболото).

Во-вторых, многие из таких названий были очень недолговечны. Как известно, нередко в те времена вождь, герой, которому сегодня посвящались города, предприятия и т. п., завтра оказывался врагом народа, и все почетные присвоения немедленно у него отбирались. Например, поселок Сталинский превращался в Первомайский, город Каганович в Новокаширск, платформа Томская в Чкаловскую и т. д. Не обходилось и без курьезов. В Клин- ском районе с давних времен существовали деревни Нагорное (Давыдковский СС) и Рыково (Тарховский СС). Первую из них переименовали в Рыково, в честь советского партийного и государственного деятеля А. И. Рыкова (1881—1938). После «разоблачения» Рыкова, когда потребовалось устранить это переименование, по-видимому для перестраховки обе деревни Рыково переименовали в Нагорное.

На фоне переименований по фамилиям партийных деятелей скромно выглядят названия, присвоенные в честь деятелей науки и культуры. Одним из первых названий этого рода было Подъячево, названное в честь местного уроженца писателя С. П. Подъячева (1866—1934). Позже, к юбилеям, были осуществлены переименования в честь ученого Н. Е. Жуковского (1847—1921) и писателя А. П. Чехова.

Говоря о мемориальных названиях по фамилиям писателей, нужно четко себе представлять, что название города Пушкино непосредственного отношения к великому русскому поэту не имеет. По предположению, высказанному академиком С. Б. Веселовским, село Пушкино могло в середине XVI в. принадлежать Григорию Александровичу Пушке Морхинину, от которого пошел и тот род Пушкиных, к которому принадлежал А. С. Пушкин. Поэтому ошибаются и те, кто считает это название присвоенным в честь поэта, и те, кто считает, что оно не имеет к Пушкину никакого отношения — все-таки связь, хотя и весьма отдаленная и не до конца доказанная, по- видимому, существует.

Много переименований было сделано с целью устранить так называемые неблагозвучные или оскорбительные для жителей названия. Как уже говорилось, подобные названия возникали самым обычным путем от неканонических личных имен, в выборе которых наши предки себя особенно не стесняли. Так появился Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 7 июня 1939 г., согласно которому деревни Блуди, Сипуново, Сосуниха, Заразы, Моча, Садилово и т. п. получали более благозвучные названия: Речка, Руза, Красные Всходы, Клубня, Заречье, Дубки. Конечно, в число неблагозвучных попали и две Часовни (стали Парижская Коммуна и Чапаевка), Архангел (.Пышлицы), Спас-Досчатый (Горное).

Производственные названия, культивировавшиеся в первые послереволюционные годы, со временем выходят из моды и часто заменяются самыми простыми исконными названиями. В 1928 г. село Куракино сделали рабочим поселком Текстильщик, поселок Затишье городом Электросталь, в 1932 г. село Керва-Грива стала поселком Гидроторф, в 1935 г. село Шувоя — поселком Красный Ткач и т. д. Позже наблюдается обратная картина: Дирижаб- лестрой, Электровоз, Лопатинский Рудник уступают место названиям Долгопрудный, Ступино, Лопатино. Но Краснозаводск, Электроугли, Темпы, Семхоз, Шатурторф все еще сохраняются.

Процесс восстановления исконных исторических названий, взамен поздних новоделов, в Московской области, как и во всей России, прекратился, едва успев начаться. Восстановлены только два названия, непосредственно связанные с жизнью и деятельностью преподобного Сергия Радонежского. В 1989 г. было восстановлено название его родного села Радонеж, а в 1991 г. Загорск переименовали в Сергиев Посад. Строго говоря, это не само историческое название: Екатериной II был основан Сергиев посад, в 1919 г. ставший городом Сергиев, но и принятая упрощенная форма исходного названия неизмеримо лучше, чем не имевший никакого отношения к городу Загорск. Время от времени высказываются пожелания о восстановлении того или иного названия, например, о замене Дзержинский на историческое Угрета или Нико- ло-Урешск, Рошаль на первоначальное Крестов Брод, Ногинск на екатерининское Богородск, но ни одно из них до конца не доводится. Понятно, что в наше время людям постоянно приходится решать множество проблем, непосредственно связанных с их повседневной жизнью. Но и название родного города не следует считать чем-то второстепенным. Возрождение духовной жизни может помочь в преодолении трудностей материальных.