ВОЛЖСКОЕ МОРЕ

Мозозавры. Кариноденс. Клидасты и плиоплатекарпы

Эласмозавры и поликотилиды были последними плезиозаврами. К концу кампанского века группа пришла в упадок. Главную роль в морях и океанах принялись играть недавние новички - ящерицы-мозазавры.

Мозазавры освоили морские просторы во второй половине мелового периода. Кости одного из самых древних мозазавров нашли в Саратове, в заброшенном карьере на склоне Лысой горы.

Уже давным-давно большая яма карьера заросла травой. Лишь кое- где сквозь нее проглядывает песок, в котором заметен небольшой слой гальки и фосфоритов. Это - следы мелового пляжа, куда с моря сносило всякий мусор: дохлую рыбу, трупы ящеров, птерозавров и птиц, раковины моллюсков, обрывки водорослей, обломки стволов. Перебирая такую допотопную свалку, можно найти много интересного.

В 1993 году во время экскурсии палеонтологического кружка Саратовского госуниверситета в карьере был найден небольшой, в шесть сантиметров, обломок кости. Школьники обменяли находку коллекционеру А.В. Лапкину на какую-то другую окаменелость. С этого началось долгое путешествие косточки по стране. Сначала она попала на кафедру исторической геологии и палеонтологии Саратовского университета. Оттуда ее отвезли в Палеонтологический институт в Москве, где она пролежала несколько лет, пока ее не передали в Зоологический институт в Санкт-Петербурге.

Было высказано много предположений, чья это кость. В итоге выяснилось, что это - обломок челюсти мозазавра - находка неординарная, поскольку найдена в сеноманских отложениях, образовавшихся в самом начале позднемеловой эпохи.

Кость принадлежала одному из самых первых известных мозазавров. Он жил около 95 миллионов лет назад, был небольшого размера, примерно два метра в длину. Его ближайшие родственники - жившие в то же время в Техасе мозазавры-расселозавры (Russellosaurus).

Потомки этих ящеров быстро расселились по всей планете: их остатки находят повсюду - в американских пустынях, на полях Новой Зеландии, в каменоломнях Скандинавии.

Они плавали и в Русском море, которое во второй половине мелового периода стремительно уменьшалось в размерах. Подходящие для морских ящеров условия сохранились только в низовьях будущего Дона, в среднем и нижнем течении Волги. Уже более ста лет здесь собирают кости мозазавров. 26

В начале XX века в Саратовской губернии откопали, видимо, полный скелет этого ящера. Вот только нашли его не ученые, а крестьяне. Они выломали глыбы с костями и решили продать на клейзавод. Такие заводы дымили во многих крестьянских районах. На них из остатков коров, лошадей и коз делали клей, мыло и костную муку для удобрения полей.

Ископаемыми остатками тоже не брезговали. В Рязанской губернии костеваренный завод однажды купил на переработку четыре скелета большерогих оленей.

Но пустить на мыло полностью окаменевшие остатки ящера додумались только саратовские мужики. На заводе наверняка бы отказались от такой диковинки. Впрочем, скелет туда не довезли. Кости мозазавра валялись в сарае, который неожиданно сгорел. От ящера осталось лишь несколько позвонков, в конце концов, попавших в руки ученым.

Вскоре в Поволжье нашли еще одного мозазавра. Судьба обошлась с ним более благодушно.

Ранним августовским утром 1927 года на окраине Пензы, неподалеку от старинного кладбища жен-мироносиц показался мужчина с рюкзаком за плечами - политический ссыльный Михаил Александрович Веденяпин. Он спустился в овраг Пролом, где располагалось малое стрельбище: красноармейцы учились здесь стрелять из пулеметов. Наставники советовали им представлять на месте мишеней британских министров, и призрачные Чемберлены сотнями гибли у стенки оврага.

В этот день учений не было и в овраге можно было встретить разве что мальчишек, прибегавших за гильзами, да жителей соседних домов, копавших песок для хозяйственных нужд.

Веденяпин уже два года жил в Пензе. Бывший член правительства КОМУЧ времен Гражданской войны и близкий друг Азефа, революционер- эсер не пришелся ко двору новой власти. После ареста и нескольких лет тюрьмы его сослали в Пензу. Жизнь здесь была скучной. Веденяпин работал статистиком, на досуге писал заметки в журнал «Каторга и ссылка» и бродил по окрестностям в поисках окаменелостей.

Он шагал вдоль склона, поднимая с земли обломки раковин крупных моллюсков иноцерамусов и вездесущие «чертовы пальцы». Вдруг заметил, что в одном месте отвес оврага выбит пулями и весь осыпался. Внизу среди травы лежала россыпь костной щепы.

Веденяпин собрал обломки и залез на обрыв, чтобы посмотреть, откуда они вывалились. Долго искать не пришлось, - из песка торчали громадные кости какого-то ящера.

Ссыльный немедленно отправился в местный музей, но геолог оказался в отъезде, а на остальных сотрудников новость о костях не произвела впечатления. Тогда Веденяпин собрал знакомых - рабочих с трубзаво- да, нескольких охотников - и стал выкапывать ящера самостоятельно...

Через несколько дней на вершине оврага зияла большая яма. Кости залегали на глубине семи метров. Чтобы их достать, требовались значительные финансовые затраты. Краевед обратился за помощью к властям. Губисполком пошел ему навстречу и выдал сотню рублей из средств, предназначенных на благоустройство города.

Вскоре о ящере судачила вся Пенза. Слухи ходили один другого нелепее, никто ничего не понимал. Кто-то утверждал, что нашли могилу мамонта и кости древнего человека. Кто-то говорил, что копают то ли морскую лягушку, то ли допотопного бегемота. В одной церкви священник прочел проповедь о том, что кости принадлежат старинному зверю, который не поместился в Ноев ковчег. Были и те, кто при упоминании раскопок ругал ученых на чем свет стоит, полагая, что они от нечего делать копают ерунду.

Ежедневно в овраг стекались толпы народа, особенно по выходным. Веденяпин собирал группы по 30-40 человек и читал лекции о геологическом прошлом губернии. Некоторые слушатели предлагали свою помощь, вывозили с раскопа песок, копали траншеи вокруг костей. Были и хулиганы. Они толпились на раскопе, мешали работе, ломали находки, теребя их в руках.

В суматохе украли пару костей, и Веденяпин попросил милицию прислать наряд для охраны ящера. Это не помогло - ночью опять пропало несколько обломков. Тогда на раскоп выставили красноармейский патруль. Солдаты с винтовками на плечах дежурили в овраге круглые сутки.

Приструнить хулиганов решила главная пензенская газета - «Трудовая правда».

Между заметками о коварных попах, о том, как устроить тир в деревне, и куда исчезли масло с сахаром, появился призыв: «Убедительная просьба к присутствующим не мешать работам и выполнять требования ведущих раскопки!»...

Кости были плохой сохранности, такие рыхлые, что разваливались от простого прикосновения. Пришлось вынимать их вместе с песком и чистить уже в музее.

Чтобы разобраться в хитростях препарирования, Веденяпин ходил по аптекам, узнавал рецепт мази для закрепления костей, но в конце концов ограничился обычным столярным клеем. Им густо пропитывали каждый кусочек кости.

Когда в отвал сбросили тридцать кубометров песка, показалась нижняя челюсть ящера. Ее обкопали траншеей. Получился своего рода стол, на котором возлежала прикрытая породой гигантская кость. Вынимать ее не стали, побоявшись разломать, и спешно телеграфировали в Академию Наук просьбу прислать специалистов.

А пока над челюстью растянули брезент. Достать его было непросто. Веденяпину пришлось обойти 12 организаций, пока ему выдали справку на получение брезента.

Часовых оставили на раскопе. Это было правильно - горожане, прослышав, что у кладбища выкопали «голову ящера», устроили настоящее паломничество в овраг.

«На месте раскопок в последнее воскресенье перебывало до 10 тыс. человек. Белинская библиотека воспользовалась скоплением народа и бросила туда летучую библиотеку с книжками об ископаемых. Эти 30 книжки вызвали громадный интерес со стороны населения к ископаемым животным», - писала «Трудовая правда».

В первых числах сентября в Пензу прибыли главный препаратор Геологического комитета Н.П. Степанов со своим помощником Г.М. Котовым и немедленно «приступили к работам по обнажению мозазавра и его выемке». Нужно было поскорее выкопать ящера, пока склон не обвалился от дождей. Военные тоже просили поторопиться - пулеметное стрельбище уже полмесяца стояло без дела.

Работали с 5 утра до 6 вечера. За пару дней челюсть целиком очистили от породы. «Впечатление от нее такое: на зеленовато-сером фоне она выделяется, словно орнамент», - записала сотрудница краеведческого музея М. Николаева.

Из челюсти торчали 19 крупных, сжатых по бокам зубов. Еще три зуба, вывалившиеся с корнем, валялись неподалеку. Нашлось и несколько отдельных костей - лопатка, позвонки и ребра - все они кучей лежали возле челюсти. Других костей не было, череп оказался неполным.

Челюсть упаковали в большой ящик и вывезли на подводе в музей. Ее могли обработать только специалисты-препараторы, каких в Пензе не оказалось. В руках дилетантов кости могли погибнуть, и их решили передать в Геологический комитет, а краевой музей получил точную гипсовую копию находки.

Геолог музея Антон Антонович Штукенберг написал сопроводительную записку с краткой историей открытия пензенских мозазавров:

«Остатки мозазавра встречаются в песчанисто-глинистой породе, употребляемой населением при устройстве печей. Первая находка одиннадцати позвонков была сделана на бывшей Дворянской (ныне Красной) улице при рытье погреба в 1918 году. Затем в 1925 году на территории города в овраге Пролом была найдена часть правой ветви нижней челюсти, две теменные кости, квадратная кость и несколько зубов. В 1920 году найден в тех же слоях верстах в 10-12 от города на юг тоже один зуб.

Находки были бы чаще, если бы кости оказывали противодействие лопате; они так мягки, что рабочий при выемке глины не замечает их, поэтому требуются специальные поиски этих остатков. Череп и другие кости, которые отправлены в Геологический комитет, тоже нашли около Мироносицкого кладбища - между коренным колодцем и оврагом Пролом. Здесь же находили обломки костей, копролиты и др. Что насчет продолжения раскопок на месте найденных в 1927 году остатков, Областной музей не может таковые выполнить за отсутствием средств».

Сейчас челюсть выставлена в Центральном научно- исследовательском геологоразведочном музее имени академика Ф.Н. Чернышева в Санкт-Петербурге.

Она принадлежала мозазавру Гоффмана (Mosasaurus hoffmanni), одному из самых поздних и крупных мозазавров: в Нидерландах была выкопана восемнадцатиметровая особь этого вида. Пензенский ящер был поменьше - около десяти метров в длину.

Биомеханические реконструкции показали, что мозазавры Гоффмана плавали, извиваясь всем телом - как змеи и угри, а во время броска развивали скорость в 20 километров в час.

Считается, что зрение у них было слабее, чем у прочих мозазавров. Возможно, они больше полагались на обоняние.

Находка Веденяпина - самые полные остатки мозазавра, выкопанные в России. Обычно же встречаются зубы и разрозненные кости.

Одно из богатейших местонахождений остатков мозазавров находится в Волгоградской области, недалеко от хутора Полунино, прямо на колхозной бахче. Посреди растрескавшихся комков горячей земли, возле арбузов лежат десятки окатанных до состояния гальки зубов и позвонков рептилий. Много лет их собирает волгоградский палеонтолог и географ Александр Аркадьевич Ярков. В его коллекции есть остатки представителей почти всех подсемейств мозазавров.

Особенно интересны зубы мозазавров. Они наглядно показывают, что во второй половине мелового периода эти ящеры заполнили множество экологических ниш и охотились на любую живность, начиная от раков и заканчивая рептилиями.

Кариноденсы (Carinodens) уплощенными зубами ломали раковины моллюсков и панцири крабов.

Острозубые клидасты (Clidastes) и плиоплатекарпы (Plioplatecarpus) гонялись за головоногими моллюсками, рыбами и черепахами. Крупная добыча их не интересовала - они едва ли превышали 5 метров в длину. Видимо, они были прекрасными пловцами (в отличие от гигантских мозазавров) и освоили технику подводного полета, рассекая воды подобно пингвинам и морским черепахам.

Рацион мозазавров Гоффмана состоял из крупных лучеперых рыб, акул, плавающих птиц и ящеров. На их нижних челюстях встречаются следы прижизненных переломов: это говорит о том, что они пытались справляться с еще более крупной добычей, чем были сами.