Эрмитажное собрание рукописей Екатерины Второй. Граф Мусин-Пушкин

 

РУССКОЕ САМОДЕРЖАВИЕ. ИВАН ГРОЗНЫЙ

 

 

ЭКСПЕДИЦИЯ В НЕДРА СТАРИННЫХ ШКАФОВ.Эрмитажное собрание рукописей Екатерины Второй

 

Спор о важнейших проблемах начальной истории самодержавия, как заметил Р. Г. Скрыпников, может быть разрешен только с помощью новых фактов. «Но как трудно найти их, — сетует ученый, — когда идешь по пути, проторенному многочисленными предшественниками!».  Что верно, то верно. Поиски нового в любом деле требуют нового подхода. Разыскание новых исторических источников о событиях далекого прошлого — задача в современных условиях исключительно трудная.

 

У всех на слуху оптимистическое восклицание: «Рукописи не горят!». Оно вполне справедливо, если иметь в виду переносное значение этих слов: человеческая мысль, передовые идеи — не умирают. Произведения, их воплощающие, люди хранят, переписывают, спасают от уничтожения врагами передовой мысли, обскурантами, реакционерами, передают следующим поколениям. Но у рукописей как у таковых есть куда более страшный враг, чем инквизиторы и обскуранты всех времен и направлений. Имя ему — невежество, культурная бесчувственность. Рукописи отцов то и дело просто «за ненадобностью» жгут или пускают по ветру наследники. Рукописи «бывших жильцов» опять- таки «за ненадобностью» уничтожают новью владельцы домов и квартир, а также всякого рода администраторы. Наконец, во многих местных музеях и даже в библиотеках, куда порой свозят рукописи со всей округи, их «хранят» до полного уничтожения в каких- нибудь сырых подвалах или на протекающих чердаках.

 

Горят рукописи и в пожарах. Особенно во времена войн и вражеских нашествий.

Именно поэтому каждая находка, открытие неизвестного исторического памятника, проливающего дополнительный свет на прошлые времена, имеет огромное, порой неоценимое историко-культурное значение, меняет иногда установившиеся научные взгляды и представления.

 

Значительные находки и даже большие открытия в области исторических материалов возможны, и они происходят. Некоторые из них могут показаться случайными. Однако и к ним абсолютно приложимы слова выдающегося французского ученого Ланжевепа: «В науке бывают случайные открытия, но они достаются тому, кто этого заслуживает». И в самом деле, выявление новых исторических источников, ценных для науки памятников культуры требует больших знаний и большого труда, порой подлинного научного подвига.

 

 

Вспомним здесь в первую очередь ленинградского ученого В. И. Малышева, исходившего в поисках древних рукописей едва ли не весь северпый Поморский край. Благодаря его неутомимым многолетним трудам в Пушкинском доме в Ленинграде образовалось большое собрание древнерусских рукописей, относящихся к различным периодам истории допетровской Руси. Деятельность другого известного собирателя рукописей — Н. Н. Покровского и его учеников справедливо называют археографическим открытием Сибири. Их походы по отдаленным старообрядческим скитам также принесли богатый научный «улов».

 

К сожалению, однако, запасы неучтенных рукописей истощаются. Современные археографические экспедиции шарят буквально по закромам. Новые, неизвестные ранее науке исторические памятники и литературные произведения становятся в прямом смысле этих слов редкими ископаемыми.

Ввиду этого особо важное значение приобретают археографические экспедиции иного рода — «экспедиции» внутрь старинных шкафов, внутрь, казалось бы, давно известных фондов, внутрь отдельпых рукописных книг, так или иначе описанных в каталогах.

Речь идет о раскрытии^ новых сущностей и значений в предметах вроде бы известных.

 

Если применить этот общенаучный метод к систематическому, целенаправленному поиску новых исторических источников, возможности открытий, в том числе и весьма значительных, в составе даже хорошо известных собраний рукописей окажутся весьма большими, если не сказать, безграничными. Увидеть новое в том или ипом историческом памятнике современному ученому помогает паучпое видение, опирающееся на достижения всей предшествующей исследовательской деятельности.

 

В процессе научпого описания одного из богатейших собраний Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, именуемого в соответствии с прежним местом его хранения — Эрмитажным, мною были обнаружены весьма ценные исторические докумепты.

 

Эрмитажное собрание рукописей принадлежало Екатерине II. Царица усердно коллекционировала русские рукописные кпиги, та^как писала многотомную историю России с древнейших времен. При этом державный историк силилась доказать, что лучшими в истории России всегда были те времена, когда на великом княжении, а позднее на царском престоле находились женщины или когда они оказывали решающее влия- пие на политику своих мужей — великих князей или царей.

 

Когда граф А. И. Мусин-Пушкин преподнес императрице каллиграфически написанный список с приобретенной им рукописи «Слова о полку Игореве», она начертала па этой копии' «Слова», сохранившейся в Эрмитажпом собрании, резолюцию, в которой требовала «сыскать» родословные супруг тех князей, которые упомянуты в «Слове». Никаких других эмоций великое произведение у нее пе вызвало.

 

Историей Екатерина занималась меж/г,у делом, чаще всего при «волосочесаппи», в то время как искуспые парикмахеры — «куафёры» колдовали пад ее прической, или же во время болезней, когда, например, у нее, как она писала, «вышла рожа на роже».

 

Исторические концепции царицы не имеют научного значения. Тем не менее ее интерес к истории дал весьма полезный для исторической науки побочный результат. В течение тридцати лет собирала она древние рукописи. И, поскольку собирателем была императрица, ее собрание рукописных книг наперебой старались пополнять ценными рукописями губернаторы, митрополиты и коллекционеры. Так, например, уже упомянутый Мусин-Пушкин неоднократно дарил царице рукописи, а также постоянно обменивался ими с ней. В результате у Екатерины в Эрмитаже образовалась богатейшая коллекция древнерусских рукописей. В ее составе знаменитый «Изборник» 1076 г. — древнейшая кпига для чтения, «Судебпик» Ивана Грозного, больше шестидесяти летописей разных веков, написанных в различных русских княжествах, среди них уникальный по своей полпоте «Московский летописный свод» 1480 г.

 

... Однажды я раскрыл шкаф, в котором храпятся рукописи Эрмитажного собрания, и взял с полки для описания в каталоге очередную рукопись. Я нес к своему рабочему месту этот тяжелый фолиант, так же мало догадываясь о том, что держу па руках нечто совершенно исключительное, как, например, кормилица, держащая на руках младенца, не догадывается, что из него вырастет Пушкин или Бетховен. Не испытал я особого потрясения и после того, как раскрыл эту изрядно толстую, более двух тысяч листов, исписанпых мелкой, но четкой скорописью XVII в., рукопись и прочел заголовок: «Книга розрядная великих князей и государей царей московских и всеа Руси».

 

В такие книги в XVI и XVII вв. записывали назначения на службу воевод, командовавших полками русского войска, и другие военные, а также административные назначения. Разрядных книг в наших фондах немало, в одном только Эрмитажном собрании их не меньше двадцати. Разрядные книги много раз исследовались историками, все, что было в них сколько- нибудь интересного для истории, давно изучено. Беда, правда, состояла в том, что «интересного» в каждой из них оказывалось порой даже слишком много, зато достоверного — куда меньше.

 

Как известно, в древние времена служилых людей на Руси, начиная от князей и кончая рядовыми дворянами, назначали на должность в строгом соответствии с прежними службами их отцов, дедов и прадедов, высчитывая эти прежние службы, как говорится, до десятого колена. Единственным «справочником», на основании которого можно было «старинные службы» отцов и дедов подтвердить, были книги, куда они записывались, т. е. разрядные книги. У мпогих представителей дворянских родов возникало, естественно, искушение завести свою собственную, «домашнюю» разрядную книгу и записывать в нее вымышленные задним числом высокие назначения своих предков. При этом выдумывали не только должности, которые те в действительности никогда не получали, но и целые походы, которых никогда пе бывало, сражения, которые вовсе не происходили, и прочее, и прочее.

 

В одной из разрядных книг, принадлежащих Государственному Историческому музею, читаем такую запись: «... списана сия книга с Мелентьевской книги Клементьевича Квашнина, книга — Фоминская книга Ивановича Квашнина, не зело справ- чива, много затеек написано. Писал затейки много Фома Иванович Квашнип, чего в государевых разрядах и не бывало, своими прилоги, для своего Квашниных роду. А где его затейки писаны и тут исправлено под теми статьями, что он неправдою писал своею затейкою».

 

Разобраться в этом потоке сочинительства, порой весьма хитроумно смешанного с правдой, искажающего подлинную картину событий, невозможно. Вот почему историки всегда стремились разыскать среди множества малодостоверных, так называемых частных разрядных книг официальную, государственную разрядную книгу, которую вели в государевом, т. е. царском Разрядном приказе, или, как бы мы сказали сейчас, в военном министерстве. Официальная разрядная книга, свободная от частного сочинительства, отражающая подлинную картину военной истории Московской Руси, была бы ценнейшим историческим источником.

 

 

К содержанию: САМОДЕРЖАВИЕ В РОССИИ. ГОСУДАРСТВО ИВАНА ГРОЗНОГО

 

Смотрите также:

 

ИВАН 4 ГРОЗНЫЙ. Россия времени Ивана Грозного   Становление абсолютной монархии в России  абсолютной монархии...

 

Самодержавие России  Иван 3 и Иван 4 Грозный Археология Руси времён феодальной раздробленности. Возвышение московского княжества  

 

Образование централизованного Русского государства  Крепостное право в России  Борьба крестьян за землю на Руси  Холопы на Руси

 

Русская Правда и византийское право. Монгольское иго

 

  Последние добавления:

 

Граница докембрия и кембрийского периода   Кашалоты   Палеолит Крыма   История государства и права   Происхождение жизни