КИТЫ

Как отличаются киты. Шрамы от присосок осьминогов на кашалотах

Маленький кашалот постепенно запоминает членов своей группы и учится отличать их от других китов.

У его двоюродной бабки, например, изуродована нижняя челюсть: много лет назад эта китиха пострадала в драке с косаткой. Ее подбородок, вывернутый на сорок пять градусов от своего естественного положения, оброс водорослями и моллюсками; однако старая рана не беспокоит китиху – она как ни в чем не бывало охотится на рыбу и кальмаров.

Нетрудно отличить и другую старую самку, пережившую в море уже сорок три зимы. (Избежать насильственной смерти ей удалось отчасти благодаря тому, что ее почти всегда сопровождает детеныш, а китобои обычно не стреляют в кормящую мать.) Спина старой китихи густо усеяна бледными круглыми отметинами размером от чашки до большой тарелки.

Некоторые из этих отметин – следы мощных присосок, которые усеивают щупальца кальмаров и осьминогов; другие шрамы – следы укусов миног, скользких и вертких коричневых существ метровой длины, которые внушают отвращение даже зоологам. Миноги всю жизнь путешествуют, присосавшись к телу кита или рыбы. Круглый и эластичный рот миноги специально приспособлен для этого: окружность его усеяна острыми зубами. Вонзая зубы в кожу жертвы, минога сосет ее кровь, и, если жертва достаточно крупна и сильна и не погибает, на теле ее остаются незарастающие шрамы. На коже китов шрамы всегда представляют собой окружности, и, если кит немолод, на его спине и боках видны сотни таких кругов, беспорядочно пересекающихся между собой, как лунные кратеры. Однажды я получил письмо от сотрудника рыболовной станции в Южной Америке, который с удивлением сообщал, что видел дельфина, на боку которого белой краской были выведены цифры три и девять. Конечно, это были не цифры, а шрамы – следы нападений морских хищников.

Третья самка в группе нашего китенка стала жертвой очень странного случая. На ее правом боку – позади плавника и немного выше его – виден длинный выпуклый шрам. Китиха будет носить этот шрам до самой смерти, и, если тушу ее доставят на палубу китобойного судна, нож раздельщика затупится, наткнувшись на чрезвычайно твердый предмет, скрывающийся под шрамом. Четыре года назад безлунной ночью недалеко от Бокинских островов курс этой китихи пересекся с курсом стаи меч-рыб. Меч-рыбы, вероятно, плыли со скоростью не меньше тридцати узлов, и одна из них на полном ходу столкнулась с китихой; меч обломился у основания и остался в ране. Прошло несколько недель, рана закрылась, и меч врос в подкожный жировой слой китихи.

Есть в семье нашего кашалота и кит, на которого было совершено, по-видимому, преднамеренное нападение. О том, что меч-рыбы совершают такие нападения, стало определенно известно после одного случая во время второй мировой войны. Несколько судов, груженных каучуком, были потоплены в Мозамбикском проливе; тюки каучука вынесло на берег, и осмотревшие их очевидцы пришли к выводу, что груз подвергся нападению марлинов и меч-рыб

В каучуке остались многочисленные обломки мечей; в одном тюке застрял меч полуметровой длины, который, очевидно, принадлежал марлину весом не менее ста шестидесяти килограммов; рядом обнаружили застрявшие в каучуке зубы акулы кархародона. Несчастный марлин! Он, вероятно, пытался выдернуть из каучука свой меч, и в это время на него напали акулы; одна из акул, обезумев от вкуса крови, принялась кусать каучук. Следы этого кровавого сражения сохранил и принес на берег тюк каучука.

В 1967 году меч-рыба пробила внешний слой обшивки подводной лодки – миниатюрного исследовательского судна «Алвин». Это произошло у берегов Джорджии, на глубине шестисот метров; агрессор не сумел высвободить свой семидесятисантиметровый меч и был поднят на поверхность и затем отправлен на камбуз. (В 180 году до н. э. Оппиан Сицилийский писал о меч-рыбе, что «природа хорошо вооружила ее пасть, но оставила безоружным ее ум».)

Другие члены семейной группы маленького кашалота не имеют таких заметных внешних отличий, но наш герой умеет и их опознавать под водой. У каждого кита своя окраска, свой «голос», свой рисунок шрамов, особенно заметный вокруг пасти; чаще всего это – следы укусов гигантских кальмаров, чьи твердые клювы, способные перекусить человеческий палец, оставляют на тонкой черной коже кита длинные белые царапины. Черное рыло кита бывает испещрено целой сетью белых линий – этаких росчерков тысячи клювов, роговых зубов и присосок.

На лбу одной из взрослых самок заметно углубление: когда-то она гналась за морским чертом и на глубине полумили задела в кромешной тьме выступ скалы.

На спине у другой, более молодой самки – бороздка, оставленная неумело нацеленным гарпуном; снаряд вошел в воду под слишком маленьким углом, задел китиху, но не взорвался.

Еще одна китиха носит на спине весьма редкий сувенир – стальную трубку с русской надписью. Это специальная метка, которой снабдил китиху один из сотрудников исследовательского судна «Алеут», приписанного к Владивостокской станции морских исследований.

А вот к нашей группе китов присоединяется самка странного вида; она только что прибыла из теплых южных вод, и маленький кашалот настороженно плавает вокруг нее, рассматривая диковинных, неприятно серых рыб около сорока сантиметров длиной, которые облепили спину и бока китихи. Это не совсем обычные рыбы. Китенок видит, как одна из них бесшумно отделяется от кожи китихи и, вяло извиваясь, плывет в его сторону. Верхняя часть головы этой рыбы украшена овальной присоской, состоящей из мясистых валиков и похожей на подошву спортивной туфли. Присоска позволяет китовой прилипале, или реморе, намертво вцепляться в кожу кита. В результате долгой эволюции прилипала отказалась от свободы ради возможности с удобством путешествовать за чужой счет; жить самостоятельно она не может. Ремора, не нашедшая себе «лошадку», обычно обречена, ибо у нее много врагов – акул и барракуд.

Маленький кашалот бросается в сторону, и неприятное серое существо медленно погружается в глубину. Проходит день, и гостья с юга теряет еще несколько прилипал. А неделю спустя исчезают и последние «пассажирки» – вода здесь слишком холодна для них, и теперь, чтобы не погибнуть, они вынуждены искать себе попутчика в теплые воды.