КРЫМСКИЙ ПАЛЕОЛИТ

Эволюция среднего и раннего верхнего палеолита Крыма. Различие микокского, леваллуа-мустьерского и ориньякского технокомплексов

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Безусловно, что различия между микокским и леваллуа-мустьерским технокомплексами носят стилистический характер.

Главным доказательством этому тезису служит использование «микокцами» и «леваллуа-мустьерцами» своих базовых технологий на функционально одинаковых памятниках и в сходных условиях аккумуляции отложений. Использование плоско-выпуклых двусторонних орудий носителями микокской традиции (см. Главы III, IV, V) и леваллуазского в сочетании с пластинчатым нуклеусного расщепления носителями леваллуа- мустьерских традиций (см. Главу II) отмечено на функционально сходных стоянках по первичной разделке животных и кратковременных лагерях, где происходило потребление охотничьей добычи и полный цикл кремнеобработки (см. Главу VI). То есть, функциональная направленность поселений не влияла на изменение базовых технологий кремнеобработки.

Вместе с тем, в зависимости от функционального типа поселения существенно изменялись типолого- статистические структуры орудийных наборов, что привело к образованию фациальной вариабельности микокского технокомплекса. Фации крымского микока обязаны своим появлением не только функциональной направленности поселений, но и скорости процессов аккумуляции культурных и литологических отложений, которая создавала новые возможности для реутилизации уже бывшего в употреблении кремневого комплекса. Не исключено, что с расширением базы источников по леваллуа-мустьерским индустриям Крыма, будет отмечена определенная вариабельность их типолого-статистических структур на функционально различных типах поселений. Однако, уже в настоящее время, нет оснований предполагать смену базовых леваллуазской и пластинчатой нуклеусных технологий в зависимости от функций поселений.

Таким образом, основное различие микокского и леваллуа-мустьерского технокомплексов состоит в использовании технологий камнеобработки. Иными словами, можно ставить знак равенства между стилистическими и технологическими различиями. При этом технологию камнеобработки не стоит сводить только к способам расщепления кремня. Это понятие несколько шире и включает, наряду со способами расщепления, инструменты раскалывания, методы утилизации и редукции артефактов, специфику транспортировки сырья и артефактов, типы вторичной обработки и морфологические структуры орудийных наборов. Хотя, с другой стороны, связь всех упомянутых проявлений камнеобработки со способами расщепления камня не вызывает сомнений.

Носители микокского технокомплекса бытовали на территории Крыма в течение 100 тыс. лет. Именно благодаря микокским памятникам стало возможным определить хронологические границы среднего палеолита Крыма и Восточной Европы (см. Главы VII и VIII). Хронологические рамки среднего палеолита Крыма охватывают время от последнего интергляциала до интерстадиала Арси (Денекамп), включительно. Причем, на заключительном этапе своей эволюции среднепалеолитические индустрии сосуществовали с комплексами начальной поры верхнего палеолита. Если кто и может претендовать на право называться автохтонным населением полуострова в интергляциальное время, так это носители именно микокского технокомплекса. При этом крымский микок является частью ареала восточно-микокских индустрий занимавших значительную территорию от бассейна Дуная до Волги и от Крыма и северного Кавказа до Полесья. Причем, похоже, что северная граница микокских индустрий в интергляциальное время проходила в гораздо более высоких широтах. Появление первых пост-интергляциальных мигрантов на территории полуострова произошло, вероятно, около 50 тыс. лет назад и связано с леваллуа- мустьерской традицией в кремнеобработке, характеризующейся леваллуазской и пластинчатой технологиями (см. Главу VII). Приблизительно в это или даже несколько более раннее время леваллуа- мустьерские индустрии исчезают в долинах Днестра и Прута, где они развивались со времени последнего интергляциала.

Возможность "вторжения" носителей леваллуа-мустьерских индустрий была обусловлена изменением географического статуса Крыма в пост- интергляциальное время. Если островное положение Крыма во время последнего интергляциала является дискуссионным, то материковый статус нынешнего полуострова на протяжении практически всего позднего плейстоцена не вызывает споров. Сосуществование микокской и западнокрымской традиций на протяжении, как минимум 20 тыс. лет не привело к какому-нибудь значимому их взаимообогащению.

Географическая открытость Крыма привела к новым волнам миграций, которые состоялись 30-36 тыс. лет назад (см. Главу VIII). На этот раз гости явились, как носители более передовых верхнепалеолитических технологий. Однако, ни позднепалеолитическая техника изготовления двусторонних орудий восточноселетской индустрии, ни кареноидная технология «ориньякцев» Сюрени I, не произвели существенного впечатления на среднепалеолитических аборигенов Крыма, то есть «передовые технологии» не материализовались в поздних индустриях микокских и леваллуа- мустьерских комплексов. Причем, появление верхнепалеолитических технологий на территории нынешнего полуострова связано с двумя различными в физико-географическом отношении регионами Восточной Европы: пруто-днестровской степи / лесостепи и таежными лесами среднего Дона. В целом, модель перехода к верхнему палеолиту в Крыму характеризуется отсутствием фактов, позволяющих утверждать эволюцию местного среднего палеолита в верхнепалеолитические комплексы. С другой стороны, нет достаточных оснований для утверждения сценария полного замещения среднепалеолитических комплексов ранними верхнепалеолитическими индустриями на территории Крыма. После достаточно длительного сосуществования среднепалеолитических и верхнепалеолитических индустрий, - 36-28 тыс. лет, - на территории нынешнего полуострова наступил не менее длительный период археологического хиатуса, длившегося до появления эпиграветтских комплексов.

В целом, эволюция среднего и раннего верхнего палеолита Крыма носит своеобразный характер. Наиболее ранней среднепалеолитической индустрией полуострова является микок, первые свидетельства которого относятся ко времени последнего интергляциала. Тогда как, в Центральной Европе и на западе Восточной Европы для этого времени характерно бытование леваллуа-мустьерских индустрий. Леваллуа-мустьерские индустрии появляются в Крыму только во время климатических условий стадиала предшествующего Хенгело. Тогда как, в это время на соседних территориях Восточной и Центральной Европы существовали микокские комплексы. Верхний палеолит появился в Крыму не намного позднее, чем в Восточной Европе, причем, в типично восточноевропейском «стрелецком» - «селетоидном» виде. Характерные для начальной поры верхнего палеолита Центральной Европы ориньякские комплексы, «пришли» в Крым довольно поздно - после 30 тыс. лет и при этом сосуществовали с местным средним палеолитом. Тогда как, на соседних территориях среднепалеолитические комплексы «не дожили» и до 30 тысячного рубежа. А для хронологического интервала от 27/28 тыс. лет до 17/ 18 тыс. лет назад в Крыму не известно ни одного палеолитического комплекса, тогда как на соседних территориях в это время происходило развитие граветтских индустрий. Наиболее простым объяснением своеобразному характеру эволюции среднего и ранней поры верхнего палеолита могло бы стать утверждение о географически изолированном положении Крыма в позднем плейстоцене. Но именно на протяжении почти всего позднего плейстоцена нынешний полуостров, благодаря отсутствию Одесского залива и Азовского моря, был надежно соединен с Северным Причерноморьем. Исходя из уровня имеющихся знаний о позднем плейстоцене Крыма и ближайших территорий, более-менее достоверное объяснение специфики развития среднего палеолита в этой части Европы еще не представляется возможным.

Дальнейшие комплексные исследования палеолита Крыма, возможно, дадут ответ на эти и другие многочисленные проблемы, оставшиеся пока без должного освещения.