АРХЕОЛОГИЯ. Бронзовый век

Фатьяновцы. Керамика фатьяновских могильников. Фатьяновские каменные боевые топоры. Абашевские курганы

Труднейший археологический вопрос связан с тем, что керамика могильников Волго-Окского междуречья в бронзовом веке не такая, как на стоянках той же территории и того же времени.

Ямочно-гребенчатая керамика, речь о которой уже была, господствовала в нашей лесной полосе не только в неолите, но и в бронзовом веке на всех стоянках. Бронза на поздних стоянках встречается, но изредка и почти всегда в обломках: во-первых, камень решительно преобладал в производстве, во-вторых, бронзу берегли и редко теряли. Признаков скотоводства или земледелия на этих стоянках по-прежнему нет. Хозяйство оставалось прежде всего рыболовческим, затем охотничьим.

Могильники бронзового века лесной полосы называются фатьяновскими, по деревне Фатьяново, близ Ярославля, где открыт первый могильник. Их известно около тридцати. Они Делятся на три группы. Одна расположена вокруг Москвы, Другая - вокруг Ярославля, третья - в Чувашии. Все они довольно однородны. Насыпей нет. Покойники скорчены, при них обычны каменные топоры и глиняные сосуды. Встречаются кости животных, причём преобладают домашние виды: корова, свинья, овца, лошадь. Гораздо реже попадаются дикие, главным образом медведь.

Фатьяновцы, несомненно, были скотоводами. Здесь тоже иногда встречаются совместные погребения мужчин и женщин, свидетельствующие о патриархальных отношениях. Среди находимых в могилах топоров некоторые (полированные и сверлёные) служили, судя по форме, боевым оружием. Их много, они говорят о вооружённых столкновениях между племенами скотоводов. Это лучшие каменные полированные орудия, изготовленные на территории нашей страны. Типы их разнообразны. Интересно, что некоторые из этих топоров, судя по форме, явно подражают бронзовым. Из камня воспроизводились литейный шов и весь облик бронзовых топоров. Для более древней эпохи было характерно, наоборот, подражание металла камню, пример чего выше приводился.

Медные и бронзовые предметы также представлены в этих могильниках. Среди них имеются и образцы массивного литья, а именно проушные топоры с вислым обухом, близкие к вавилонским топорам. Они найдены в нескольких могильниках, в том числе в самом Фатьяновском. Есть и бронзовое копьё. Из металлических орудий встречаются ещё шилья, украшения представлены медными и серебряными колечками от головных уборов и бусами. Имеются кремнёвые копья и стрелы.

Керамика фатьяновских могильников совершенно не похожа на ямочно-гребенчатую керамику стоянок. Орнамент не так обязателен, а если есть, то чаще всего нарезной, расположенный в виде лопастей по верху сосуда. Ямочно-гребенчатой керамики в могильниках нет вовсе. А её безраздельное господство в стоянках началось в неолите задолго до фатьяновцев и кончилось после их исчезновения уже в начале железного века, когда на смену ей пришла текстильная керамика, на фатьяновскую тоже совсем непохожая.

Фатьяновские могильники датируются по типам каменных и бронзовых топоров, по колечкам и т. п. II тысячелетием до н. э. Поселения фатьяновцев неизвестны. Археологи несколько десятков лет ищут фатьяновские стоянки. Они и теперь не отчаиваются их найти, но ежегодно находят вместо того новые стоянки, но прежнего типа и новые фатьяновские могильники. (Поселения, близкие к фатьяновским, недавно найдены в бассейне реки Суры, но степень этой близости ещё спорна, и главное в этих областях нет фатьяновских могильников.)

Всё это вызвало, конечно, в науке несколько попыток объяснения. Первое объяснение таково: именно жители стоянок похоронены в фатьяновских могильниках. Только им в могилу клали вместо бытовых ямочно-гребенчатых сосудов особую ритуальную керамику. Но, во-первых, фатьяновская керамика гораздо лучше по составу глины и по обжигу, чем ямочно-гребенчатая; непонятно, почему люди стоянок совсем не применяли её в быту, если они умели её делать; во-вторых, находки костей животных неизменно подтверждают, что фатьяновцы знали скотоводство, а жители стоянок его не знали; очевидно, это были разные группы населения.

Согласно второму объяснению фатьяновцы были кочевыми скотоводами и стоянок поэтому не имели. Но, во-первых, кочевое скотоводство в лесу невозможно; во-вторых, оно даже в южных степях развилось позднее, хотя в степи для него условия удобнее; в степи кочевники появились в раннем железном веке, и нигде их до того не было.

Третье объяснение следующее: фатьяновские погребения принадлежат вождям и вообще господствующему слою, поэтому и вещи в них лучше, чем в стоянках. Но, во-первых, никаких следов имущественного расслоения, хотя бы зачаточного, в стоянках нет; во-вторых, две с лишним тысячи лет социального развития прошло здесь после фатьяновцев, пока появились привилегированные погребения, да и в тех керамика такая же, как в поселениях той эпохи.

Согласно четвёртому объяснению фатьяновцы будто бы были земледельцами, заселившими притом почему-то водоразделы, где стоянки найти якобы очень трудно. Но, во-первых, признаков земледелия да ещё в виде основного занятия у фатьяновцев нет; во-вторых, стоянку найти не труднее, чем могильник. Отсутствие фатьяновских поселений остаётся загадкой, наиболее трудной из археологических загадок.

Загадка эта долго осложнялась кажущимся совпадением территории фатьяновских могильников с территорией стоянок ямочно-гребенчатой керамики. Но теперь доказано, что совпадения этого нет или почти нет. Область распространения могильников: Верхняя Волга (от Калинина и почти до Казани), Москва-река и левые притоки Клязьмы. Стоянок на этой территории мало, и они относятся к дофатьяновскому или послефатьяновскому времени. Изобилующие стоянками области находятся к северу от Верхней Волги, с одной стороны, на Оке, с другой стороны. Там могильников нет. Социально-экономическое развитие на Верхней Волге и на Москве-реке зашло в бронзовом веке гораздо дальше, чем в окружающих областях, и отражением этого являются фатьяновские могильники.

В Эстонии и Латвии, где в бронзовом веке тоже широко распространены стоянки рыболовов с ямочно-гребенчатой керамикой, имеются и могильники, аналогичные, быть может, фатьяновским. В них встречаются полированные топоры и другие каменные орудия.

Фатьяновские и прибалтийские каменные боевые топоры называются ладьевидными по их плавно изогнутым очертаниям. Тот же термин применяется к подобным топорам, находимым в социально аналогичных могильниках скотоводческих племён Южной Швеции, керамика там шнуровая.

Топоры, объединяемые этим термином, довольно разнообразны, и среднерусские их типы отличаются от прибалтийских и шведских. Сходство сводится лишь к плавному расширению посередине, а оно технически обусловлено. Ведь не будь этого расширения, средняя часть топора, где находится сверлина, была бы хрупка, и топор треснул бы при первом ударе. Тем не менее буржуазные археологи решили, что ладьевидные топоры распространены всюду людьми, расселившимися из одного центра. Немецкие археологи-расисты говорили по этому поводу об экспансии фантастических прагерманцев, колонизовавших якобы в бронзовом веке Верхнюю Волгу. Антинаучность подобных домыслов опровергается не только технологическими закономерностями появления данных топоров в разных местах и не только несходствами их типов.

Археологически установлено, что основной центр распространения фатьяновских культурных особенностей был на Востоке, а не на Западе. Богатейший из фатьяновских могильников, Балановский, находится восточнее Чебоксар. Там много бронзового оружия и бронзовых украшений, каменные изделия особенно характерны и разнообразны. Могильники ярославской группы несколько беднее, но металла в них всё-таки довольно много. Ещё беднее могильники московской группы, и металла в них пока не найдено. Неизвестно, имела ли Средняя Россия какую-либо связь в это время с Прибалтикой. Но надо отметить, что могильники Эстонии и Латвии беднее фатьяновских.

Некоторые учёные выводят фатьяновцев с юго-запада (с Украины через Оку), некоторые с юга (с Кавказа через Волгу). Нельзя отрицать возможность миграции. Споры по этому вопросу продолжаются, но во всяком случае миграционные гипотезы не помогают решению той загадки, о которой выше была речь. Ведь если бы даже фатьяновцы оказались населением пришлым, отсутствие их поселений осталось бы необъяснённым.

Поздний бронзовый век, иными словами, конец II тысячелетия и начало I тысячелетия до н. э., повсеместно в лесной полосе характеризуется более или менее широким распространением бронзовых изделий, особенно оружия. Соответственные Древности описываются здесь в географическом порядке, с Запада на Восток.

В Эстонии и Латвии к этому времени относятся отдельные находки бронзовых предметов (оружия, орудий труда, украшений), а также некоторые большие, но бедные находками могильники, заходящие и в ранний железный век. В одном кургане близ Риги свыше 300 погребений под одной насыпью: это была, очевидно, родовая усыпальница. Вещей там мало, среди них было несколько бронзовых изделий, в том числе две бритвы (бронзовые бритвы с дугообразными лезвиями были тогда широко распространены в Западной Европе) и каменные полированные топоры.

В Костромской области, на берегу Галичского озера, найден оригинальный клад. Там были бронзовые статуэтки мужчин. У одного из них на голове три полумесяца (вероятно, лунное божество), у другого лучевидные выступы во все стороны (вероятно, солнечное божество). При них найдено много бронзовых изделий: фигурки ящериц, вислообушный проушный топор, кинжал, прямые и кривые ножи, браслеты и т. д. Эти вещи употреблялись, вероятно, при религиозных обрядах и являлись собственностью родового коллектива. На месте находки клада произведены раскопки, вскрыта стоянка с круглыми землянками, ямочно-гребенчатой керамикой и кремнёвыми орудиями. Встречаются бронзовые вещи (нож, спираль и пластинка), совпадающие по форме с вещами из клада и подтверждающие связь клада со стоянкой. Характерно, что люди, владевшие прекрасными бронзовыми изделиями, жили ещё совершенно неолитическим бытом и широко применяли кремень. Хозяйство основано было здесь на озёрном рыболовстве и частично на охоте, признаков скотоводства и земледелия не найдено.

Образцами расцвета бронзовой индустрии в лесной полосе являются находки в Сейминском могильнике. Он открыт близ станции Сейма, недалеко от слияния Волги и Оки. Этот район имел, быть может, особое значение и в бронзовом веке. Бронзовые копья с вильчатым стержнем имеют аналогии на Вятке, Каме, Иртыше, Оби и Енисее, а на юге, в виде исключения, на Чёрном море в Бородинском кладе. Стрелы кремнёвые (консервативный по материалу вид оружия). Два кольца из белого нефрита привезены, судя по материалу, с берегов Байкала. Всё это говорит о широком развитии культурных и хозяйственных связей. Много бронзовых топоров, в том числе вислообушный проушный. Бронзовые кинжалы имеют прорезные рукояти, навершие одной рукояти в виде головы лося, другой - в виде двух лошадей (аналогии имеются в Сибири). Оружие, очевидно, украшалось тотемистическими знаками. По типам вещей могильник датируется концом II тысячелетия до н.э. Сейминская керамика генетически связана с фатьяновской. Сейминцы были, надо полагать, потомками фатьяновцев. Материалы могильника свидетельствуют о дальнейшем культурном развитии населения лесного Поволжья.

О том же говорят материалы абашевских курганов (называемых по курганам в Абашеве, близ Чебоксар). Это древнейшие курганы наших лесов. Распространены они преимущественно на Волге, ниже устья Оки и выше устья Камы, но территория их распространения была, по-видимому, шире. На западе они прослежены на Протве (один из верхних притоков Оки), на востоке поселения с абашевскими вещами известны на Белой. Погребения в курганах скорчены. Часто встречаются кости домашних животных: коровы, овцы, свиньи и лошади. Одежда иногда покрывалась бронзовыми бляшками. Из них наиболее типична бляшка в виде десятилепестковой розетки. Керамика в большинстве случаев уже плоскодонна. Появился, значит, стол. Бронза представлена в этих курганах обильно и не только мелкими вещами, но и крупными: топорами, долотами, копьями, кинжалами. Всё это свидетельствует о происшедших в наших лесах довольно значительных культурных сдвигах, особенно по сравнению с бытом стоянок. Можно отметить и рост накоплений богатств патриархальных родов, вызванный выделением скотоводческих племён. Фатьяновские погребения отмечают первый этап этого накопления, сейминские и абашевские - второй. Скотоводство у абашевцев дополнялось земледелием; об этом розетка говорят находимые на их территории (хотя и не при раскопках) бронзовые серпы: они не могут быть моложе, ведь тогда они были бы железными. Дата абашевских курганов - конец II и начало I тысячелетия до н. э.

Бронзовый век Урала известен по торфяниковым стоянкам. Сохранность дерева в торфе позволяет здесь особенно подробно изучить материальную культуру. Наиболее известны в археологии два торфяника, оба к северу от Свердловска: Шигирский (возле Невьянска) и Горбуновский (возле Нижнего Тагила). В обоих торфяниках представлен и неолит, в том числе ранний (см. главу "Неолит"). Частыми находками являются деревянные сосуды, рукояти орудий, вёсла, луки, древки стрел, т. е. то, чего стоянки обычно не дают. В Шигире найден огромный деревянный идол в виде столба высотой в 51/2 м при ширине всего в 20 см; вверху небольшая голова, а самый столб покрыт разнообразной резьбой (зигзаги, ёлки, фигурки). Жилища в этих стоянках пока не найдены, прослежены только настилы. Керамика по-прежнему гребенчато-струйчатая, изредка ямочно-гребенчатая. Бронза встречается. В Горбунове, например, найден бронзовый проушный вислообушный топор. Стрелы кремнёвые, костяные и даже деревянные. Формы кремнёвых и костяных стрел достигают такого разнообразия, какого, пожалуй, нигде нет в археологических материалах СССР. По-видимому, каждый тип стрел предназначался для охоты на определённого зверя. Охота вообще достигла здесь особого развития и являлась основным занятием. Рыболовство, судя по статистике находок, имело второстепенное значение (в отличие от остальных лесных территорий Восточной Европы), а с

котоводства совсем не было. Чаще всего встречаются кости лося, на него особенно охотились. Этот зверь даёт много хорошего мяса и встречался тогда часто. Кроме него, в костном материале обычны медведь и олень, вообще крупные животные. Много найдено художественных реалистических деревянных фигурок лосей (чаще всего), медведей, лебедей, гусей и уток. Значение их, возможно, тотемистическое. Земледелие развивалось; о нём говорят здесь деревянные палки с костяными педалями, предназначенные для рытья или точнее для взрыхливания земли, затем мотыги из лосиного рога и зернотёрки. Примитивное земледелие обычно было подсобным промыслом при скотоводстве, а здесь при охоте.

Кое-где на Урале открыты первобытные медные рудники, но изучены они здесь хуже, чем в Сибири.