СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПРАВО

Интегральное обобществление экономики. Коллективизация.  Могущество СССР. Упадок экономики, стагнация

Как только началось осуществление первого пятилетнего плана экономического развития страны (1928—1932 гг.), произошел отход от нэпа, который был прежде всего отмечен полным обобществлением промышленности и торговли и уничтожением концессий, ранее предоставленных частным лицам для эксплуатации некоторых предприятий. С 1930 года началась полная ликвидация кулаков на основе сплошной коллективизации сельского хозяйства. Это движение было закончено к 1937 году: 243 тысячи колхозов, в пользовании которых находилось 93% полезных земель, заменили 18 500 тысяч крестьянских хозяйств.

С коллективизацией сельского хозяйства экономический бизнес СССР был приведен в соответствие с требованием марксистской доктрины. Все имущество и средства производства не были, конечно, полностью национализированы в прямом смысле слова; наряду с собственностью народа или государства существовали и продолжают существовать кооперативная и личная собственность. Однако все важнейшие средства производства в СССР обобществлены, так как, если они не принадлежат народу или государству, они принадлежат кооперативам, которые эксплуатируют их в соответствии с планом экономического развития, составленным органами управления и одобренным советским парламентом. Исключения, не меняющие самого принципа, касаются лишь определенных видов ремесленничества, и особенно вспомогательной деятельности на приусадебных участках, ще колхозники могут выращивать овощи и содержать скот в количестве, определенном законом. Торговлю в городах с 1935 года осуществляет полностью само государство, а в деревне — потребительская кооперация.

Частная собственность на имущество была допущена в виде «личной собственности»: это подчеркивало, что в той степени, в какой она допускается, личная собственность должна служить удовлетворению собственных нужд и не может являться источником нетрудового дохода.

Сохранение права

Период пятилетних планов характеризуется укреплением государства (функции которого расширились), власти, дисциплины во всяких формах, последовательным утверждением четко сформулированного принципа социалистической законности. Принятые в период нэпа кодексы остаются в силе. Но многочисленные постановления различного характера понемногу изменяют эти кодексы, дополняют их, регулируя новые аспекты советской жизни. Право не только не отмирает, наоборот, оно становится все богаче и полнее.

Правители СССР предприняли и осуществили, опираясь на принуждение, тотальную трансформацию общества во всех его основных сферах (экономической, социальной, культурной). Провозглашенное отмирание государства и права с построением коммунизма, в соответствии с марксистской диалектикой, подготовлялось беспрецедентным укреплением государства и права.

Итоги двадцатилетних усилий были подведены в 1936 году, когда была принята новая Конституция: эксплуатация человека человеком ликвидирована, производственные силы отданы в распоряжение общества и эксплуатируются в интересах всех, многонациональное государство разрешило конфликты между народами, впервые в мире построено социалистическое государство, создана социалистическая правовая система, и,таким образом,открыт путь к дальнейшему прогрессу и построению коммунизма.

Период стагнации. Прочность социалистического государства

Более полувека прошло после принятия Конституции 1936 года и создания экономического базиса социализма, на основе которого может быть построено коммунистическое общество. В 1977 году была принята новая Конституция. К чему пришел Советский Союз в процессе перехода к коммунизму?

Первый вывод состоит в том, что в СССР не удалось достичь коммунистической стадии, на которой государство заменится самоуправлением, в котором объединятся Советы, профсоюзы, кооперативы и другие массовые организации. Отпала «диктатура пролетариата», но государство, далекое от отмирания, сильно и мощно как никогда; оно стало общенародным. Советское право также не отмерло, оно более обширно и императивно, чем когда-либо.

Напрашивается и другой вывод: после 1936 года в течение полувека в движении общества к реализации идеала коммунизма прогресс был незначителен. Проводились многочисленные эксперименты, призванные улучшить управление обобществленной экономикой страны. Но свободного и процветающего общества, на создание которого надеялись, не получилось. В действительности имела место стагнация.

Могущество СССР

Несмотря на тяжелую войну, которая причинила бесконечные страдания народу и нанесла серьезный ущерб экономике. Советский Союз в международном плане превратился в могущественную державу. Он был моделью для таких стран, как Китай, Северная Корея, Вьетнам, Куба. Советский Союз участвовал в завоевании космоса и стал ядерной державой первого ранга. Однако внутренняя ситуация выглядела по-иному. В некоторых сферах, таких как образование и здравоохранение, был достигнут прогресс, но в политическом и экономическом плане в целом можно констатировать большое разочарование.

Политическая стагнация

В политическом плане ликвидация привилегированных классов не привела, как можно было надеяться, к передаче власти народу. Поскольку не было какой-либо демократической традиции, власть доверили коммунистической партии, призванной объединить просвященную часть общества. Но эта партия в соответствии с принципом демократического централизма лишь одобряла то, что диктовала неограниченная воля Политбюро и всемогущего Генерального секретаря. Советы различных уровней, избиравшиеся гражданами (районный совет, областной совет и т.д.), отнюдь не играли той громкой роли, которой их наделяло сходство с названием самого государства — Советский Союз. Они были подчинены органам коммунистической партии, решения которых никто не осмеливался оспорить. Даже Верховный Совет СССР на своих двух ежегодных сессиях —длившихся не более трех дней — лишь голосовал, причем всегда единогласно, за законы, внесенные правительством, которое, в свою очередь, в значительной мере сливалось с руководящими инстанциями коммунистической партии. Все, что можно было бы назвать демократией, растворилось в безразличии граждан, которых периодически приглашали одобрить выбор кандидата, назначенного партией. Это были выборы, от которых нельзя было ждать каких-либо неожиданностей.

После смерти Сталина в 1953 году изменились отношения между Генеральным секретарем и Политбюро, в деятельности которого появилась определенная доля коллегиальности, что несколько лимитировало доселе абсолютную власть Генерального секретаря. Однако коренных изменений не произошло, страной продолжала править весьма узкая группа лиц — руководителей партии, не имевшая контактов с народом, подобно тому, как не имели их те, кто правил при царском режиме.

Следует признать, что имелись причины для установления — или преемственности — режима диктатуры. Это было необходимо в первые годы, когда коммунистической партии угрожали враги и многочисленные опасности. Коллективизация сельского хозяйства, угрозы со стороны национал-социалистической Германии, война, а затем проблемы послевоенной опустошенной страны объясняют стремление иметь сильное правительство, не зависящее от лишенных политической зрелости граждан, не составляющих, к тому же, гомогенную нацию. Тем не менее ничто не может оправдать то, что совершалось, — особенно в эпоху Сталина — в отношении элементарных прав человека и отражало полное презрение власти к этим правам.

Времена менялись и требовали новых, более мягких подходов. Отважная попытка была предпринята Н.С.Хрущевым — одним из преемников Сталина, предавшим гласности злоупотребления последнего. Тогда надеялись, что установится режим, с большим уважением относящийся к правам человека. Однако ничего не было сделано, чтобы создать хоть какой-то противовес власти, могущий служить гарантией для граждан. По-прежнему было опасно критиковать партию и ее руководителей. Не было оппозиции и свободных средств массовой информации, что позволяло сохранять режим ничем не ограниченной и широко использующей ложь власти. В этом плане можно утверждать, что имела место стагнация. Новая Конституция, принятая в 1977 году, не внесла какого-либо существенного прогресса в сравнении с Конституцией 1936 года.

Экономическая стагнация

Тоталитарные режимы могут претендовать на одно достоинство — эффективность. Советский режим продемонстрировал это в некоторых секторах, которым уделил особое внимание, а именно ^вооруженные силы и исследование космоса. Однако эти сектора не более чем исключение, хотя и очень существенное. В целом, однако, не удалось организовать экономику на том же уровне, как это сделано в капиталистических странах. Более того, ряд сфер советской экономики оказался в пугающе бедственном состоянии.

Обобществление средств производства, осуществленное в СССР, было смелым мероприятием. Марксистское учение требовало сделать это, но оно ничего не говорило о том, как следует управлять обобществленным имуществом. Эта проблема в такой стране, как СССР, приобрела чрезвычайную сложность.

Было сравнительно легко выбрать некоторые основные направления экономического развития: тяжелая промышленность, индустрия сельского хозяйства, строительство, химия, транспорт, образование. Это делается и в несоциалистических странах, имеющих планы модернизации. Но в стране, где обобществлены все средства производства, государство не может ограничиться этим. Оно не может надеяться на инициативу частных лиц, которые организуют производство с учетом основных направлений, избранных правительством, но одновременно и с учетом открывающейся перспективы получения прибыли. В СССР не было частных предприятий. Следовательно, государство должно было заботиться о предприятиях нового типа: определить их количество, размещение, степень важности, задачи, статус. Оно должно координировать их деятельность, открывать им необходимые кредиты, следить за тем, чтобы они хорошо работали. И все это в соответствии с государственным планом экономического развития.

Марксистское учение не могло оказать при этом какой-либо помощи. Оно требовало обобществить средства производства, но ничего не говорило о том, как определить задачу предприятия, как назначить его руководство, каков масштаб самостоятельности государственного предприятия в управлении его делами. И что вообще означает понятие «обобществление»? Это только национализация или допускается поиск других, более мягких решений?

В этих условиях советской власти не оставалось ничего другого, как встать на путь постоянных экспериментов. Как только новые методы оказывались неадекватными, тотчас переходили к очередным новым методам. Как должно строиться планирование: по отдельным отраслям производства (металлургия, строительство, химия) или в функциональных рамках (труд, кредитование, снабжение)? Должно ли планирование быть полностью централизованным в масштабах страны или строиться по экономическим регионам? Что должно быть основным в сельском хозяйстве: государственные предприятия — совхозы или крестьянские кооперативы — колхозы? Следует ли доверять торговлю местным и региональным кооперативам или они должны быть национализированы? Следует наделить некоторой самостоятельностью каждое предприятие или же объединения предприятий (комбинаты)? Какое место должно быть отведено частной деятельности, например, ремесленников?

Не приходится удивляться тому, что на эти вопросы давались различные ответы,и при этом допускалось немало ошибок. К сожалению, приходится констатировать: имевшие место опыты не создали ни общественного климата, ни изобилия как необходимых условий прихода коммунистического общества. И в этой связи и здесь можно говорить о стагнации: не было приближения к строю, где уже не нужно государственное вмешательство и где достигнуто изобилие.