ИСТОРИЯ ЭКОНОМИКИ. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИДЕИ РУССКИХ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕМОКРАТОВ

Николай Платонович Огарёв. Отличие взглядов на социализм Огарёва и Герцена

Среди представителей русской революционно-демократической мысли видное место занимает Николай Платонович Огарёв (1813—1877) —друг и соратник Герцена. Будучи выходцем из среды богатых помещиков, он принадлежал к поколению дворянских революционеров и его взгляды не были свободны от либеральных колебаний. Все же, подобно Герцену, он сумел стать идеологом крестьянской революции. Сам Огарев писал: «Все люди, уважавшие народ, хотя бы сами происходили из барства и чиновничества, должны были начать с отречения от этого барства и чиновничества...» 17[Огарев Н. П. В память людям 14 декабря 1825// Избранные социально-политические и философские произведения. Т. I. M., 1952. С. 786].
   

   Считая, что слово не должно расходиться с делом, Огарев еще в 1840 г. отпустил на волю более 1800 принадлежавших ему крестьян села Верхний Белоомут, передав им всю землю своего имения за небольшой выкуп. Во второй половине 40-х годов и в первой половине 50-х годов он занялся предпринимательской деятельностью, заменив барщинные работы вольнонаемным трудом. Огарев наивно предполагал, что само введение такой формы труда, развитие техники, распространение в крестьянстве знаний помогут переустройству крестьянской жизни на социалистических началах.
   

   Экономические работы Огарева посвящены главным образом критике крепостнической системы. Видя, как и Герцен, что ее основой является крупная земельная собственность, он доказывал, что «феодализм развился в сосредоточении недвижимых имуществ». Отмечая некоторые общие черты русского крепостничества и американского рабства, Огарев указывал также на их отличие: русский крестьянин имел свой надел земли, свое хозяйство. Однако это, по глубокому убеждению Огарева, не исключало высокой степени эксплуатации крепостного труда, особенно при барщине.
    

  Огарев развивал мысль об убыточности крепостного права для общества, о неизбежности застоя и деградации помещичьих и крестьянских хозяйств, поскольку дворянские земли, за редким исключением, обрабатывались так же плохо, как и крестьянские. Указывая на низкую производительность крепостного труда, Огарев объяснял ее не только отсталостью техники, но и незаинтересованностью крестьянина в продуктивности своей работы 18[См.: Огарев Н. П. Русские вопросы. Крестьянская община // Там же. С. 161].

    При подготовке публикаций для «Колокола» Огарев особое внимание обратил на разработку аграрной программы. В противоположность программам крепостников и либералов он требовал повсеместного освобождения крестьян с землей, полной ликвидации всех феодальных повинностей. Однако первоначальный проект Огарева (1858) отразил некоторые уступки издателей «Колокола» либерализму. В нем предусматривался переход в собственность крестьян только той земли, которая была в их пользовании, причем за выкуп. Нужно учитывать, что даже идея выкупа считалась тогда крамольной, так как дворянство добивалось, чтобы вся земля осталась помещичьей собственностью.
    

  После реформы 1861 г. Огарев первое время отстаивал свою прежнюю аграрную программу, но вскоре, под влиянием роста в стране крестьянских восстаний, стал сторонником безвозмездного перехода всей земли к крестьянам в ходе грядущей революции. В статье «Что нужно народу?» (1861) он первым выдвинул лозунг «Земля и воля!», сыгравший большую роль в русском освободительном движении. Огарев требовал изменения не только аграрных, но и всех экономических отношений в стране, указывал на узость рынка, на то, что промышленность находилась в «совершенном младенчестве». Отмечая, что политика царского правительства ведет к подчинению предприятий иностранному капиталу, он выдвигал как важную задачу — развитие в России собственного промышленного производства.
   

   Огарев указывал на непомерные военные расходы царского правительства, на растрату средств, награбленных у народа царской фамилией, на дорогостоящее содержание чиновничества. Своеобразным внебюджетным налогом он считал повсеместно распространенную систему взяток. Делая вывод, что крепостническая система переживает глубокий кризис, Огарев предсказывал неизбежность перехода к новому общественному строю.
    

  Буржуазную политическую экономию Огарёв подверг резкой критике. Еще в 1847 г. он поставил вопрос о необходимости нового понимания ее задач и предмета. Требуя изучения экономических проблем с точки зрения интересов трудящихся, он доказывал, что политическая экономия «вышла из тесных рамок, в которых пребывала, довольствуясь определением науки о государственном богатстве», и становится наукой «вполне социальною» 19[Огарев Н. П. Замечания на статью «Опыт статистического распределения Российской империи» // Там же. С. 94]. Продолжая выступать против буржуазной политической экономии и в последующие годы, Огарев писал, что «факт современной формы собственности для нее какое-то конечное слово человеческого общества», и характеризовал это как «одеревенение», как «кристаллизацию жизни в застывшую форму» 20[См.: Огарев Н. П. Письмо к автору «Возражения на статью «Колокола»»//Там же. С. 318]

Капитализм Огарев критиковал прежде всего за порождаемую им нищету масс. Он обратил внимание на оборотную сторону капиталистического прогресса, отметив, что развитие техники приносит выгоду лишь эксплуататорским классам. Главная же его мысль заключалась в том, что нищета народа при капитализме есть результат частной земельной собственности. Анализируя крупное землевладение в Англии, он пришел к выводу, что сосредоточение земельной собственности в руках немногих владельцев ввергло большинство населения в страшную нищету и бесправие. Не удовлетворяли его и аграрные отношения во Франции. Он выступил против идей Сисмонди, доказывая, что мелкая собственность на землю также обрекает своих владельцев на нужду и страдания. Еще более отрицательно отнесся Огарев к аграрным порядкам в Германии с сильными пережитками феодализма. Резко критикуя рабовладельческий Юг США, он не идеализировал и аграрный строй Севера США, указывая, что нельзя брать за образец хозяйство «на свободе развернувшегося буржуа».
     

 Всем этим аграрным порядкам Огарев противопоставлял общинный строй русской деревни, ошибочно полагая, что переход всей земли в руки крестьянских общин будет началом социализма.
    

  О социалистическом обществе Огарев высказывал немало ценных мыслей. Так, он считал, что переход к социализму может осуществиться лишь революционным путем и в результате кардинальных экономических преобразований, в итоге которых частная собственность должна перейти в собственность общественную. Огарев особенно подчеркивал важность объективных предпосылок такого перехода и предсказывал, что революция начнется с «русского Востока».
   

   Но эти идеи высказывались им в рамках теории общинного социализма. Следует отметить, что в 40-х годах Огарев был далек от идеализации общинного землевладения. Однако в дальнейшем под влиянием Герцена теория «крестьянского социализма» получила в его произведениях признание и детальную разработку. Одной из важных задач Огарев считал организацию коллективного труда в освобожденных общинах и «деление прибытков» между общинниками. Артельным, по его мнению, должно стать и промышленное производство. Как писал Огарев, «и фабричная работа должна быть общинная (артельная). Работай, кто сможет, и получай свой удел. А хозяева пусть сами поступают в рабочие или идут вон» 21[Революционные прокламации Женевской типографии. Лист Огарева «Будущность» //Литературное наследство. 1941. № 41—42. С. 146].
     

 Несмотря на близость идей Герцена и Огарева, их взгляды на социализм не совсем совпадали. В отличие от своего друга Огарев высказывал опасения по поводу превращения городского пролетариата «в центр всех социальных стремлений», так как, по его мнению, ассоциации рабочего класса не имели «вещественной опоры» 22[См.: Огарев Н. П. Частные письма об общем вопросе // Указ. соч. Т. I. С. 715]. Не воспринял Огарев и глубоких мыслей Герцена об исторической изменчивости общественных форм.
  

    Но Огарев был прав, критикуя герценовское положение о необходимости обращения с «проповедью» ко всем классам общества. Обнаруженные в «Парижской коллекции» материалы свидетельствуют о его планах по созданию революционной организации с целью руководства крестьянским восстанием 23[См.: Новые материалы к истории текста писем «К старому товарищу» // Литературное наследство. 1953. Т. 61. С. 459].