ХОЛОПСТВО В КОНЦЕ 16 НАЧАЛЕ 17 веков

Добровольное и кабальное холопство в Соборном уложении 1649

Восстановленные применительно к добровольному холопству нормы уложения 1597 г. (с некоторыми немаловажными отклонениями, вносимыми практикой) действовали вплоть до Соборного уложения 1649 г., когда институт добровольного холопства подвергся новому регулированию в ст. 16—18 гл. XX. 

Прежде всего составители Соборного уложения встали на точку зрения правового непризнания добровольного холопства как самостоятельно существующего социального института.

Косвенно это подтверждается исчезновением терминов «добровольный холоп» или «вольный холоп» и введением терминологического сочетания «жити безкабально», «живет ... безкабально», хотя еще сохраняются сочетания «бьет челом \.. в холопство добровольно», «живучи в холопстве добровольно». Однако в ст. 18 главы XX имеются и прямые тому свидетельства. Во-первых, здесь в связи с рассмотрением частного вопроса дается толкование общей нормы, сформулированной в ст. 16 главы XX, и толкуется она следующим образом: «... без кабалы держать не велено». Во-вторых, рассматривая столкновение двух прав на одного человека — права холоповладельца, у которого он служил бескабально (хотя бы этот человек и называл себя в собственноручно написанных документах холопом), и права холоповладельца, взявшего на него же служилую кабалу (даже и после того, как данный человек пожил бескабально у первого холоповладельца), — законодатель решает его в пользу кабалы и отвергает в качестве крепости любые самодеятельные и официально не оформленные документы: «... и тех писем таким людем в крепости не ставить». За этим решением и его формулировкой угадывается мысль, что бескабальная служба — вовсе и не холопство, а временное состояние, из которого может быть только два пути: либо на волю, если бескабальная служба, согласно ст. 16 гл. XX, не превышала трех месяцев, либо в кабальные холопы, если три месяца уже истекли.

Не удивительно в этой связи, что в Соборном уложении отразился новый взгляд на обстоятельства возникновения отношений между холоповладельцем и добровольным холопом. Этот взгляд, по-видимому, был результатом успешного наступления крепостнического государства на институт добровольного холопства. Теперь бескабальная служба, по мысли составителя Соборного уложения (гл. XX, ст. 16), могла возникнуть лишь, в результате такой бытовой ситуации, при которой бьющий «челом в холопство» (кабальное) отказывался своевременно оформить на себя служилую кабалу, т. е. брал назад свое добровольное согласие, данное в устной форме, поступить в кабальные холопы, и только в этом случае по желанию холоповладельца пускалась в ход процедура опроса относительно длительности бескабальной службы. Судьям предписано было руководствоваться общим правилом, согласно которому трехмесячный срок бескабальной службы являлся гранью между свободой и несвободой.

Эта норма оказалась заимствованной из уложения 1597 г. с сокращением предельного полугодового срока добровольной службы до трех месяцев. Фигурирующий в уложении 1597 г. мотив, из которого исходили законодатели при разработке этой нормы («потому что тот человек того добровольного холопа кормил, и одевал, и обувал»), полностью выпал из Соборного уложения. Власти и теперь не считали его утратившим силу. Просто пятидесятилетняя практика применения уложения 1597 г. сделала данный житейский мотив достаточно привычным и в быту, и в праве.

Однако составители Соборного уложения отказались от той нормы уложения 1597 г., которая запрещала добровольному холопу, прослужившему установленный срок (для Соборного уложения он равнялся бы трем месяцам), покидать своего господина, даже если бы на него и не была оформлена служилая кабала, а другим холоповладельцам — принимать таких добровольных холопов (с предписанием «в сносе давати суд и управа» и в случае отсутствия документального укрепления отношений между господином и холопом) и тем самым приравнивала добровольное холопство к кабальному холопству с его службой по смерть господина. 

Отказ от этой наиболее закрепостительной нормы уложения 1597 г. означал, между прочим, что составители Соборного уложения, в целом усилив закрепостительную направленность законодательства по добровольному холопству, в некоторых отношениях, учитывая практику его функционирования, вынуждены были отступить — ведь данные о практическом применении этой нормы отсутствуют, и, как мы пытались (показать выше, она оказалась невыполненной.

Но отказавшись от этой нормы уложения 1597 г., составители Соборного уложения открыли путь для фактического восстановления указа 11 октября 1555 г., отмененного уложением 1597 г. И действительно, в гл. XX Соборного уложения 1649 г. оказалась внесенной ст. 17, почти дословно повторяющая указ 1555 г. (см. с. 36—39). Отличие состояло лишь в том, что в ст. 17 вместо выражения «у которых они служили» (указ 1555 г.) читаем «у кого живучи в холопстве» и вместо «доброволному человеку верил» — «холопу верил». Однако подобная терминологическая эволюция была отмечена выше при сравнении уложения 1597 г. с указом 1555 г. и в данном случае не является каким-либо новшеством.

Включение в состав Соборного уложения 1649 г. норм указа 1555 г. означало, что власти восстанавливали запрещение задерживать людей, которые служили у кого-нибудь добровольно (т. е. без крепости), даже путем предъявления исков о краже имущества и тем самым возобновляли попытку стимулировать холоповладельцев к взятию крепостей на поступающих к ним в службу людей посредством угрозы систематического и уголовно не преследуемого обворовывания добровольными холопами дворов своих господ. Холоповладельцы подталкивались к взятию кабал на добровольных холопов как можно скорее, ибо закон отныне не защищал господина от кражи его имущества добровольными холопами не только по истечении трехмесячного срока, но и до этого. Отказ в правовой охране холоповладельцев, держащих у себя людей без служилых кабал, с самого начала бескабальной службы вполне согласуется с отмеченным выше правовым непризнанием добровольного холопства по Соборному уложению, хотя безусловно вступает в некоторое противоречие с признанием тем же Соборным уложением законности трехмесячной бескабальной службы.

Подобно тому как в 1597 г. московское правительство отменило указ 1555 г., сочтя его малоэффективным для борьбы за ликвидацию добровольного холопства, и разработало взамен, с его точки зрения, более действенные нормы, теперь, в 1649 г., те же власти, убедившись в недостаточной эффективности одного только уложения 1597 г., восстановили нормы указа 1555 г., однако не отвергли (за одним исключением) соответствующей части уложения 1597 г., а дополнили его нормы нормами указа 1555 г. Таким образом, в Соборном уложении 1649 г. были объединены нормы указа 1555 г. и уложения 1597 г. Нет никаких сомнений, что предпринято это было все с той же целью —ограничить распространение добровольного холопства, сузить сферу его применения в хозяйствах феодалов, документально закрепить и тем самым окончательно закрепостить контингент лиц, идущих в добровольное холопство.

Следует, однако, отметить, что ст. 16 гл. XX Соборного уложения 1649 г. (как и уложение 1597 г.), строго говоря, вовсе не запрещала держать людей без служилых кабал сверх определенного срока (безразлично в данной связи, шла ли речь о шести или о трех месяцах), а давала общую норму для применения в спорных случаях по инициативе холоповладельцев, что и подтверждается введением в Соборное уложение ст. 17 (той же главы), которая предусматривает возможность существования бес- кабальной службы, хотя и не одобряет ее.

Приведенное выше толкование (в ст. 18) ст. 16 («без кабалы держать не велено») не может быть расценено в качестве запрещения бескабальной службы, превышающей трехмесячный срок, а является симптомом правового непризнания добровольного холопства как самостоятельно существующего социального института. И действительно, отсутствие в Соборном уложении санкции за нарушение запрещения бескабальной службы сверх трех месяцев весьма показательно, если не считать ею стихийно возникшую ситуацию, при которой человек, служивший без кабалы и покинувший своего господина (вне зависимости от того, сопровождалось это кражей господского имущества или нет), в судебном порядке по закону не преследовался (гл. XX, ст. 17). Но если расценивать это как санкцию, то неизбежно следует сделать абсурдный вывод о перекладывании законодательством карательной функции, направленной против холоповладельцев, на самих людей, служивших у них без кабалы. А ведь допустимо предположить, что добровольный холоп мог и не покидать холоповладельца, и не обкрадывать его. Предусмотрено ли Соборным уложением в этом случае какое-либо преследование холоповладельца, согласившегося держать у себя человека без кабалы? Безусловно нет. Все это свидетельствует о недостаточно успешной на протяжении 1550—1649 гг. борьбе за ликвидацию данного института.