ХОЛОПСТВО В КОНЦЕ 16 НАЧАЛЕ 17 веков

Указ Бориса Годунова об отпуске холопов на волю из-за голода и временное разрешение крестьянского выхода

Отмеченные тенденции в развитии кабального холопства на рубеже XVI и XVII вв. были связаны главным образом с реализацией уложения 1597 г. Однако напряженная обстановка в стране накануне крестьянской войны и сама крестьянская война, активная роль холопов в классовых боях начала XVII в. привели к резкому обострению борьбы холопов против их господ и как следствие этого к нарушению системы отношений мейкду холопами и холоповладельцами, а в районах непосредственных военных действий — к их полной дезорганизации. Этот аспект проблемы достаточно полно исследован,  почему мы коснемся лишь некоторых его сторон.

Указ об отпущенных холопах 16 августа 1603 г. царя Бориса Годунова   наряду с указами 1601 и 1602 гг. о временном разрешении крестьянского выхода относится к числу первых в законодательстве отражений начавшегося уже открытого противоборства между крестьянами и холопами, с одной стороны, и феодалами — с другой.

Связь данного указа с голодом 1601—1603 гг. не вызывает сомнений. В нем констатируются ставшие, очевидно, массовыми случаи изгнания холоповладельцамн своих холопов, чтобы избавиться в период голода от необходимости обеспечить их пропитание, с последующим принудительным возвращением при более благоприятных обстоятельствах даже тех из них, кто дал на себя, спасаясь от голода, служилые кабалы другим господам. Об отпуске холопов на свободу, превратившемся в условиях голода фактически в их изгнание, мотивированном невозможностью прокормить их, свидетельствуют и другие источники. Так, в 1602 г. протодьякон Офонасий Максимов «отпустил на волю для хлебные дороговизны» своего холопа Онтонка именно потому, что «ему кормити нечем», а «кабалу подрал».  В марте 1603 г. Офимка Ондреев сын с женой, дающий на себя служилую кабалу Павлу Загоскину, сказал, что прежде Кондрат Несипов «отпустил ... их на волю для голода».  18 декабря 1601 г. Третьяк Назимов «отпустил ... на волю кабальных своих людей ... Левку Олексеева, Матфейка Мартынова да Конанка Пяр- тюлева». В тот же день все они дают на себя служилую кабалу торговому человеку Петру Исакову, так как «им ... прокормиться нечим, а собою прожить не мочно».

В двух из приведенных здесь трех случаев можно с уверенностью утверждать, что зависимость холопов от отпускающих их на свободу холоповладельцев ликвидируется окончательно. В одном же случае ничего не известно о процедуре оформления такого отпуска. Не исключено, что он совершался без выдачи отпускной грамоты либо ликвидации служилой кабалы, и тогда прежний холоповладелец имел формальное основание возбудить дело о возвращении ему холопа в любой удобный для него момент.

На практику массового отпуска холопов на волю в условиях голода как с выдачей отпускной либо кабалы, так и без этого (когда холоповладельцы стремились избавиться от лишних ртов лишь временно, имея в виду впоследствии предъявить свои формально не утраченные права на изгнанных со дворов холопов) указывал и Авраамий Палицын: «Во время же великого глада сего озревшеся вси, яко немощно нитати многую челядь, и на- чашя рабов своих на волю отпускати; инии убо истинно, инии же лицемерством. Истинствующеи убо с написанием и з за- утверждением руки своея, лицемерницы же не тако, но токмо из дому изгонит; и аще к кому прибегнет, той зле продаваем бы- ваша и мног снос и убытки платеху; инии же ради воровства нигде не приемлемы бываху; инии же от неразумна и безре- мества погибаху; инии же срама ради сканчивахуся бедне за отечества ради».

Е. Н. Кушева справедливо связала указ 1603 г. не только с голодом, но и с восстанием Хлопка: «Борис Годунов ответил на движение холопов посылкой войск и жестокой карой пойманным разбойникам, с одной стороны, и резким указом по адресу холоповладельцев — с другой».  И. И. Смирнов предложил иную схему соотношения между указом и восстанием: правительство Бориса Годунова, «сознавая опасность, какую таило в себе скопление больших масс холопов, брошенных их господами на произвол судьбы, пыталось бороться с этим явлением при помощи законодательных мероприятий»   и стремилось «не допустить тем самым открытого взрыва классовой борьбы».

Эта схема вызвала обоснованные возражения В. И. Корец- кого, который не согласился с тем, что «правительство Бориса Годунова, потерпев крах в своей политике по крестьянскому вопросу, в том числе и с изданием указа о холопах от 16 августа 1603 г., обратилось затем к военным средствам подавления восстания». Вслед за Е. Н. Кушевой В. И. Корецкий показал, что закон о холопах и посылка войск против Хлопка — «две стороны правительственной политики, принесшей Борису Годунову победу».

И действительно, необходимо учитывать, что указ от 16 августа 1603 г. был принят, с одной стороны, в условиях уже начавшегося восстания Хлопка, с другой — не в период кульминации голода (осень 1602 г.—зима 1602/03 г.), а во время его спада. Уже одно это хронологическое сопоставление свидетельствует о том, что указ хотя и был связан с голодом, но опосредствованно, т. е. в той мере, в какой голод явился причиной выступления холопов; непосредственно же он оказался порожденным восстанием. Чрезвычайный характер обстоятельств, вызвавших указ о холопьих отпускных,  весьма своеобразно отразился на содержании самого указа.

Само по себе вмешательство государства в отношения между холоповладельцами и их холопами, чья зависимость была оформлена без нарушения действующих норм, является достаточно необычной мерой. Главное же заключается в том, что указ вводил две, существенно отличающиеся друг от друга, процедуры оформления холопьих отпускных: одну — для холопов, принадлежавших московским холоповладельцам, другую — для всех остальных холопов.

Применительно к случаю изгнания холопов московскими холоповладельцами без документально оформленного освобождения была разработана трехступенчатая процедура выдачи отпускных холопам вопреки воле их господ. Во-первых, лица, возглавлявшие Холопий приказ, либо посланные от них неделыцики должны были войти в контакт с самими холоповладельцами и удостовериться, что речь идет не о беглых, а именно о сосланных со двора холопах. Во-вторых, этим должностным лицам предписывалось предупредить холоповладельцев о необходимости документально оформлять освобождение тех холопов, которые оказались изгнанными. И, наконец, в-третьих, лишь в случае невыполнения этого требования Холопий приказ должен был выдать отпускные таким холопам вопреки воле их господ.

Совершенно по-иному решался вопрос с холопами, принадлежавшими нестоличным холоповладельцам. Здесь не преду- сматривались ни опрос холоповладельцев для выделения изгнанных со двора холопов из числа беглых, ни предупреждение холоповладельцев о необходимости выдачи сосланным со двора холопам отпускных грамот или служилой кабалы. Мотивируя свое решение заботой о том, «чтоб те холопи голодом не померли», власти предписали Приказу Холопьего суда давать отпускные по одному только заявлению тех холопов, которые «учнут приходити из городов», о том, что «з двора их сослали, а отпускные им не дали, и крепостей им не выдали, а велят им кормитца собою, а государей их на Москве нет». Более того, предусмотрено было многократное публичное объявление во всех городах о новом указе с призывом к изгнанным холопам прийти в Москву для получения отпускных.

Принимая эти решения, правительство царя Бориса Годунова не могло не сознавать, что широко пропагандируемый указ приведет к массовому притоку в Москве за отпускными не только холопов, изгнанных холоповладельцами, но и попросту беглых, увидевших теперь легкую возможность легализовать свое освобождение. Возможно, власти преследовали и эту цель, стремясь воспрепятствовать их движению в стан восставших посредством привлечения их в Москву. Безусловно главным образом имелось в виду под угрозой выдачи холопам отпускных прекратить широкую практику их изгнания из господских дворов без соответствующего оформления и одновременно показать холопам, что царь встал на их защиту. Это последнее обстоятельство дает основание согласиться с оценкой указа 1603 г. как временного мероприятия, как уступки холопам «с целью вырвать их из лагеря восставших и предотвратить возможность других выступлений кабального люда»,  а также как меры, имеющей социально-демагогическую окраску.

Однако каковы бы ни были субъективные побуждения правительства, объективно, как показали дальнейшие события, и в частности ход восстания Хлопка и следовавшие за ним выступления холопов, данный указ не столько привлек холопов на сторону правительства, сколько вызвал недовольство представителей господствующего класса, которые не могли не усмотреть в нем как нарушение своих холоповладельческих прав, так и меру, фактически стимулирующую холопов к бегству.

С учетом всего этого вряд ли можно сомневаться, что беспрецедентный указ от 16 августа 1603 г. принимался в условиях лихорадочной спешки, был порожден глубоким кризисом верхов, вызванным восстанием Хлопка, и способствовал еще большему его углублению.

О характере практической реализации указа 16 августа 1603 г. ничего неизвестно, поскольку архив Приказа Холопьего суда не сохранился. Правда, Е. Н. Кушева обратила внимание на серию отпускных, выданных холоповладельцами своим холопам в последние месяцы 1603 и в 1604 г., и предположительно связала их с последствиями указа 1603 г.

По нашему мнению, эту связь нельзя исключать вовсе, хотя дело не обязательно обстояло именно таким образом, поскольку сохранились и более ранние отпускные, выданные при жизни холоповладельцев.

Основываясь на данном наблюдении Е. Н. Кушевой, В. И. Корецкий предположил, что Борис Годунов «в 1604 г., по-видимому, отменил закон о холопах от 16 августа 1603 г.».  Однако у автора не приводится никаких аргументов в пользу того, что после 1604 г. подобного рода отпускные не выдавались. Отсутствие их может объясняться вполне прозаической причиной: после кабальных книг 7112 (1603/04) г. (по Новгороду  и Тверской половине Бежецкой пятины)   не сохранились кабальные книги за 7113—7115 гг., а дошли некоторые книги лишь за 7116 (1607/08) г. и последующие годы.  Да и вряд ли указ от 1603 г. нуждался в отмене — ведь он был прочно привязан к периоду «голодных» лет и, если педантически придерживаться его содержания, в иных условиях терял силу.

Однако последствия его, вернее ситуации, сложившейся в период «голодных» лет и явившейся одной из причин появления указа от 16 августа 1603 г., вероятно, можно обнаружить в течение длительного времени. Так, в кабальных книгах за 1607 г. зарегистрирована большая группа служилых кабал, в которых говорится о том, что поступающие ныне в кабалу с периода «голодных» лет являлись добровольными холопами тех же холоповладельцев: «живут у Тимофея с лихолетья в голодные годы»; «живет ... с лихолетья в голодные годы»; «с лихолетья в морозобитной год».  Не изгонялись ли они в «голодные» годы со двора прежними холоповладельцамн и почему их новые господа не решались тогда оформлять на этих людей служилые кабалы, а предпочитали в первое время держать их в качестве добровольных холопов?