КОНДАРАКИ. ОПИСАНИЕ КРЫМА. 1873

Южный берег Крыма. Байдарские ворота. Михалатка - Мухалатка, Кучук-коя, Кастрополь. Чёртова лестница

Счастливое местоположение южного берега Крыма, прикрытаго от севера высокою массою Яйлынскаго хребта, с каждым годом становится более и более известнымъ. Не смотря на трудный и длинный путь к нему, мы ежедневно замечаем, что число посетителей его, привлекаемых сюда, с целью возстановления разстроеннаго здоровья, значительно возрастает — и редкий из них, возвратившись на север, не благословляет чудный край за благотворное действие климата. Не будем говорить о тех, которыя являются сюда для морских ванн, отдохновения, наслаждений восхитительными картинами природы или удовлетворения любознательности. Число их значительно — и какъ-бы не были сильны восторги их — они не преувеличены.

И так, мы не ошибемся если скажем, что будущность этого края, ныне уже значительно украшеннаго роскошными постройками, фонтанами и вечно зелеными экзотическими растениями, при открытии железной дороги к одному из портов Чернаго моря, будет также блистательна в России, как некогда в Римской Италии славная Кампаня Филикс (Filix), служившая, для эпикурейцев древняго Рима, местом свободных удовольствий и наслаждений, на украшение которой истощены были все усилия классическаго воображения.

Здесь все способствует к такого рода предположению: длинное лето, благодетельный климат, ароматический воздух, напитанный преимущественно от сосновых и смолистых экзотических растений, здесь море с чистым песчаным дном, всевозможныя сорты самых сладких известнейших в мире сортов винограда и других нежнейших плодов, очаровательная вода, дистиллирующаяся сквозь всю массу Яйлы, поднятой на 5 тысяч футов над уровнем моря*; здесь на каждом повороте великолепныя и грозныя картины природы, на каждом шагу ручьи и тенистыя рощи, цветы и плющи, мраморы и диориты. Здесь весна начинается тогда, когда по соседству за горами продолжает свирепствовать зима; лето не так изнурительно как в степных странахъ; прохлаждаемое морем и легкими ветерками с гор, оно в редкие годы прекращается раньше половины октября, а с этого времени до половины декабря наступает не та осень, которая характеризуется холодно-мокрыми днями, а скорее русская весна в лучший ея периодъ.

Дождевая сырость и грязи здесь почти не извеестны до ноября; небо до этого месяца постоянно чисто, потому что тучи, нагоняемыя западными ветрами, как только пройдут поверхность Яйлы и приблизятся к южно-бережскому отклону — отбрасываются назад ветрами с моря. Борьба эта чаше происходит в половине ноября и представляет восхитительныя картины. Бывает так, что в одной полосе, против солнца, идет дождь в противоположной стороне сияет радуга; там черныя облака стоят неподвижно упершись в вершину отвесных скал, подальше занесло снегом верхние бугорки Яйлы, а в центре всего этого густыя тучи, сильно напираемыя ветрами, не имея возможности идти своим путем, сбрасываются к подножью гор и бороздят их широкими и фантастическими полосами.

В конце ноября возвышенность гор покрывается снегом, но южный отклон долго еще зеленеет стройными рядами сосенъ. в это время настает самая грозная пора волнения моря, волнения, потрясающаго душу и чарующаго глазъ. Зима на южном берегу в редкие годы, среди дня, сгущает ртуть до точки замерзания; но когда нет солнца и дуют северо-восточныя ветры, холод доходит ль -3 до 5°. Бывали, однако, дни (в 1860 году), что ртуть опускалась и ниже — 10°, но такие дни считаются здесь феноменами и при них погибают до корня нежнейшия из экзотических растений. Лучшими зимними картинами мы привыкли считать мятель на возвышенности гор, когда снег, подымаемый ветрами, пролетает над головами нашими в виде осребренных столбов, когда море начинает дымиться испарениями настолько густыми, что легко издали принять их за дым чего-нибудь тлеющаго в огне, или когда на поверхности его появляются один за другим стремящиеся из водяной пыли стройные смерчи. С марта наступают уже теплые дни; но чаще с половины февраля чувствуется необходимость освободиться от теплой одежды. Характер южно-бережской зимы выражается преимущественно дождями, которыя не перестают иногда в течении недели; снег изредка падает на вершок или два, и еще реже случается чтобы он лежал несколько дней.

Очень понятно, что при таких условиях климата, небольшая и в добавок живописнейшая полоса южнаго берега Крыма, должна была обратить на себя всеобщее внимание и рано или поздно исключителыю прекратиться в страну наслаждений, место образцовых с гигиеническою целью заведений для слабосильнаго юношества и пункт изцеления для той части человечества, которой медицина не в силах подать руку помощи.

Южный берег начинается, со стороны Севастополя и Байдарской долины, воротами воздвигнутыми в 1848 году в ущельи просеченной горы под почтовую дорогу, известными у татар под именем Форозскаго бугаза. Ворота эти скорее, как сказано было выше, походят на искусственный тонель, выложенный из штучнаго камня, представляющий, по обоим сторонам внутренних стен, комнаты, занимаемыя стражниками.

Цель их устройства на этой высокой точке Яйлы, служащей порогом на южный берег, весьма значительна для путешественника, желающаго посмотреть отсюда на Южный берег, но лишеннаго этого отраднаго удовольствия туманом, который в редкие весенние и осенние дни не является здесь особенно по утрамъ. Имея возможность где скрыться от непродолжительной сырости и в тоже время выждать разъяснения неба — цель достигается без всяких пожертвований; но путешественник, очутившийся на этом месте в ясную погоду, неожиданно поражается тем потрясающе-невыразимым ощущением, которое чувствуешь при внезапном появлении над отвесною скалою, неизмеримою в глубину.

Грозная, величественная и вместе тем отрадная картина растилается у ног его: это глубокая пропасть, живописно поросшая лесами по крутому отклону горы, изрезанная густыми полукружиями прекраснаго шоссе, обнесеннаго стенами и контро-форсами, — это пропасть, в отдаленном углублении которой зеленеют первые виноградники и кипарисы, а за ними кажущаяся невозмутимою зеркальная поверхность Чернаго моря с безконечным горизонтомъ.

Смотря с Байдарских ворот, или еще лучше с террасы, устроенной над ними для любителей видов, как-то не верится в возможность съехать с этой высоты, но тронувшись в путь страх исчезает и покатость делается едва заметною. Но вот вторые ворота: это уже тонель, прорубленный в огромной скале, приросшей к другой. Длина, его около 20 сажень, а в ширину до 20 аршинъ. Миновав тонель, или лучше съехав к точке, откуда начинает показываться юго-западный берег моря с деревеньками Мшаткою, Мелазом, Форосом и другими дачами* следует посмотреть назад, где Яйла, какъ-бы побитая рукою богатыря, представляет фантастическия фигуры в грудах сверженных в пропасть скал и, вдаваясь основаниями в море, образует небольшия углубления с крошечными заливами. Взгляд, брошенный на эту местность когда солнце за горами, но лучи его продолжают выглядывать из за последней оконечности горы, оставляет приятное впечатление.

За тонелем, по левую сторону дороги, выступает громаднейшая серая скала с легкими выступами вперед, от которой отделяются, в виде отраслей к морю, отклоны ея, образующие полукружия с оврагами, сначала заросшими лесами, а далее благородною растительностию. В первом углубленном полукружии 8 скалистых выступов и два глубоких оврага, прорезанных стремительным падением дождевых истоков, у окончания которых красуются Михалатка и несколько хорошеньких дач с виноградниками. Все это пространство, превосходно прикрытое от севера, замечательно какою-то особенною свежестию растительности.

 Во втором отвесныя скалы кажутся ниже сравнительно с предыдущими и тем еще отличаются, что верхния трещины их наполнены деревьями. По замечанию старожилов, корни этих растений, увеличиваясь и толстея от времени, нередко проламывают наружную часть скалы и вместе с нею падают к подножью. В этом полукружии, конусообразных цельных масс три: из них средняя, более возвышенная, спускается в виде гигантскаго столба к самой дороге и производит неприятное впечатление на стоящаго у подножья ея и с невольным ужасом смотрящаго на громадные обломки, покоящиеся в нескольких шагах от шоссе. Третий полукруг начинается двумя скалами; в четвертом снова три каменных гиганта с более плоскими вершинами; но в этом полукружии, бедном растительностию кажется почва до того потерпела от действия подземнаго огня, что утратила силу производительности. В следующем за тем углублении, окаймленном с северо-запада подобными-же предъидущим скалам, расположены: Кастропуло — одно из лучших здесь имений по близости к морю, красоте местоположения и свойству земли для виноградниковъ.

Нет сомнения, что некогда здесь было довольно значительное поселение древних грековъ. Доказательством тому, кроме названия, означающаго существование в нем крепости, служат замеченные академиком Кеппеном следы укрепления на скале, подходящей к самому морю и открытие в земле глиняных амфор или громадной величины кувшинов., в которых древние сохраняли свои вина.

Жители бывшаго татарскаго поселения Михалатки, ныне переселившиеся в Турцию, передавали мне, что по преданию, перешедшему к ним от отцев, Кастропуло оставлено греками в то время, когда совершился выход христиан из Крымскаго ханства в Мариупольския степи; что поселение это было обширное до турецкаго владычества на южном берегу, но впоследствии, когда турецкие аги начали обращаться с ними жестоко и препятствовать в свободном отправлении богослужения, угнетенныя не иначе могли молиться как в пещере и были рады при первой возможности оставить родину.

По словам тех же татар, окрестности Кастропуло при греках были несравненно богаче разнаго рода растительностию и изобиловали хлебным зерном, которое в настоящее время не сеется здесь более. От них я узнал также, что пещера, служившая храмом несчастным христианам и до настоящаго времени представляет следы, согласующиеся с преданием и находится в скале против деревень Михалатки и Кучук-коя, отстоящих от Кастропуло в незначительном разстоянии. Желая как можно подробнее говорить о южном береге, мы обязаны сказать несколько слов о Михалатке, Кучукъ-кое и окрестностях этих деревень. Михалатка, судя по названию и преданиям, также основаны греками, от которых она перешла к татарам, но и последние оставались здесь не более 50 лет и переселились в Турцию во время Крымской войны.

 Из числа их осталось только два семейства, к которым присоединилось несколько греков бывшего греческаго батальона. Кучук-кой замеечателен тем, что расположен на местности чрезвычайно изобильной водяными истоками из бассейнов Яйлы. Скрытые от глаз воды эти часто дают себя чувствовать бедным поселянам переносами их садов к морю и провалами, но самым памятным в этом отношении для них временем считается 1786 год, когда провалилось 16 домов, 15 садов и до 70 кусков земли, принадлежавших разным лицам, на которых занимались хлебопашеством, важнейшею промышленностию в этой отдаленной от городов и вдобавок лишенной удобнаго сообщения местности. С этого времени испуганныя жители начали переселяться отсюда и селение, которое прежде считалось одним из обширнейших на южном берегу, постепенно уменьшалось и дошло, по количеству жителей, в первобытное состояние, выраженное названием Кучукъ-коя, что означает на татарском языке маленькая деревушка.

Красивое местоположение этих двух селений и их окрестностей, чрезвычайно удобных для виноградниковъ; большинству из посетителей южнаго берега неизвестны, потому что они расположены в углублении между оврагами и кажутся с шоссе далеко не так интересными, чтобы обратить на них внимание. По нашему главнейшим недостатком в этой обширной местности есть безлюдие. Впрочем этот недостаток везде ощущается на южном берегу, за исключением самых ближайших окрестностей Ялты; но нет сомнения, что наступит время, когда на южный берег обратят глаза и люди коммерческие, которыя превратят винородныя пустыни его в роскошныя виноградники.

В виду Кастропуло, Кучукъ-коя и Михалатки, у конца 14 версты по почтовому тракту, с левой стороны, можно заметить тропинку, исчезающую в лесу. Тропа эта ведет на знаменитый шейтанъ-мердевен или Чертову лестницу, проделанную древними обитателями этой местности чрез скалистую сторону Яйлы для сообщения с Байдарской долиною.

Путь этот, до открытия почтоваго тракта последовавшаго только в 1838 году, был единственным для прохода и выхода с Ю.З. стороны на Южный берегъ. Старики татаре разсказывают, что отвесное почти ущелье Мердевена получило название Чертовой лестницы не вследствие только труднаго перехода чрез него, но что первобытныя жители открыли этот проход гнавшись за джином*, похитившим, по приказанию какого-то чародея, не естественной красоты дочь Байдарскаго бея**. По ту сторону гор, легковерныя мусульмане приписывают происхождение этого названия следующему событию: какой-то сохта (семинарист) вышел в лес за сбором целебных травъ; вдруг пред ним показался дух в образе человеческомъ. «Ты ищешь спасительных трав — сказал он сохте — и радуешься если встретишь один стебелек — пойдем я тебе покажу местность, где их такое изобилие, что достаточно будет спасти людей, исповедующих 72½ религии***. Сохта последовал за духом, который привел его к страшному спуску и вместо того, чтобы исполнить обещание, ввел его во внутренность скалы, где, приняв образ прекрасной женщины, начал стараться обратить его в свою религию, но сохта воззвал к Аллаху и великому пророку Магомету, которыя поспешили к нему на помощь и превратили хитраго джина в скалу, до ныне существующую с левой стороны при спуске с Шейтанъ-Мердевена.

Чертова лестница, по которой мне приходилось по неволе проходить несколько раз, есть ближайший путь от Байдарской долины к Южному берегу. К нему едут мимо деревень Календжи и Скеля по оврагу углубленному между высоких гор течением реки. Дорога сначала идет между орешниками и скалами по окраине реки, но чем выше подымается, тем лес становится гуще и выше. После неоднократных переездов чрез реку, выезжаешь на лесную равнину, (где попадаются одичалые черешневыя деревья), которая продолжается до страшнаго, но совершенно безопаснаго для пешехода спуска. По обычаю татар, у ворот к спуску дается отдых лошадям и затем, призвав имя Аллаха, берут лошадей за повода и тихо, осторожным шагом, начинают сходить в отвесное ущелье, образованное природою между двух цельных громадной вышины скалъ. Ущелье это к счастию на столько широко, что тропинку можно было провести полукружиями, обложив с опасных сторон каменьями. Чтобы познакомить читателя на сколько спуск этот может потрясти душу непривычнаго человека, я скажу, что конь мой, не смотря на то что был горской породы, безпрестанно силился повернуть назад, чтобы избегнуть продолжения этого пути и не иначе решался шагать как под удары и крик проводника: страх его был так велик, что в течении двух или трех минут тихой ходьбы, он покрылся потомъ.

Спуск этот назван лестницею не потому, что здесь встречаются искусственныя насеки на скале, но от частых и слишком крутых оборотов, местами представляющих следы заботливости человека. Тропинку эту можно-бы было содержать гораздо в лучшем виде, еслиб сильные потоки дождевой воды не разрушали сделаннаго каждым истинно преданным своей религии мусульманином, считающим одною из важнейших обязанностей своих устройство и починку дорог в местах непроходимых.

Некоторые из числа пробующих описывать заочно Мердевен, разсказывают, что местные татаре спускаются с этой лестницы верхами, причем лошади их оказывают изумительную находчивость, опускаясь в более трудных местах на колени. Фантазия эта свойственна обитателям Южнаго берега не как истина, а как сравнение, потому что при спуске с чертовой лестницы, несчастному животному не раз приходится падать на колени а при не внимании хозяина переламывать себе ноги.

Тем кто пожелал бы осмотреть Мердевен, с возвышенности котораго представляется очаровательный вид, мы советуем оставить лошадей на почтовой дороге на 8-й версте от Киркенеиза или 14-й от Байдарской станции и идти к нему пешком по тропинке, указанной нами выше. На прогулку эту потребуется не более двух часов, потому что трудный для непривычных, но совершенно безопасный для всех, всход Мердевена состоит из 96 оборотов и едва-ли имеет протяжение более версты. Не будет лишним, если мы предложим любителям подобных прогулок, отправляясь на Мердевен, запасаться водою, потому что ее здесь нет, а между тем после трудной на гору ходьбы чувствуется сильная жажда. Татарин проводник никогда вам не скажет об этом, потому что жажда и голод для него в течении целаго дня самая пустая вещь, о которой не стоит говорить — или веруя, что мудрый Аллах может для просящих открыть в каждой скале воду, он пожалуй и отсоветует вам запасаться ею, уверяя что там где-нибудь ея легко отыскать. При спуске с Мердевена, советуем не слишком доверяться ногам и гораздо лучше сходить, опираясь на палку, потому что иногда, после дождевых истоков, тропинка наполняется мелким щебнем который, при давлении сверху, катится и легко может содействовать к вывиху ноги и падению на груды камней местами заросших деревьями, а местами представляющих гроты и пропасти закрытыя рослыми кустарниками. Для тех, которые пожелали-бы ехать из Севастополя, Балаклавы или Ялты морем к Шейтанъ-Мердевену, мы считаем не лишним сообщить, что до него от берега морскаго 850 сажень и пространство это составляет довольно крутую покатость Яйлынскаго хребта.