КОНДАРАКИ. ОПИСАНИЕ КРЫМА. 1873

Черкес-Кермен. Хызъ-куле. Черкес-Керменское татарское кладбище

В соседстве замечательных Эски-Керманских пещер расположено небольшое татарское селение, сохранившее свое первобытное название Черкесъ-Керманъ. Кларке и Паллас составили себе убеждение, что оно основано черкесами, но что прежде на этих местах жили Греки и Генуэзцы. Мы раньше говорили, что в Крыму не обитали общинами Черкесы и следовательно предположение знаменитых путешественников основано или на импровизации проводников, или по названию селения. Академик Кеппен, узнав, что в Крыму безсчетное множество селений, гор, холмов и другаго рода мест, именуются черкесами — справедливо заметил, что еслиб считать их за поселения, основанныя черкесами, то пришлось бы думать, что вся страна занималась ими.

Черкесъ-Кермен, по чудно-величественным скалам, в промежутке которых расположен, едвали не есть очаровательнейший в мире уголокъ. Путь к нему от Эски-Кермана, идет промеж высоких сплошных скал всевозможных форм и видовъ. Там, где эта игра природы вновь превращается в стенообразную каменную возвышенность, выступившею мысом, дорога поворачивает на лево и, помимо источника, вступает и ущелье двух параллельно извивающихся каменных масс, которыя у оснований своих образовали глубокия впадины, как бы для того, чтобы под ними приютил свои жилища безпечный татаринъ. Ущелье это, на более широком пространстве, имеет в ширину до 40 сажень; в углублении же, где скалы сходятся полукружием и изминяют первоначальный характер свой, открывается площадь, занятая деревенскими хижинами. На одной из этих скал, в виду селения, сохранилась всецело высокая четырехугольная башня, без сомнения воздвигнутая Тавро-ски Фскими племенами, современная Инкерманским укреплениямъ. Некоторые из писателей, в том числе и Паллас, предполагают, что она создание грековъ. Вопрос, когда же греки владели этою местностию и для чего бы им воздвигать подобное укрепление в виду Эски-Кермана? — естественно не принят в соображение. По нашему мнению, башня эта, как сказано выше, расположенная на высокой скале, служила для ски Фских казарм наблюдательно-сторожевым пунктом, а в случае крайности и спасительным пристанищемъ. Мнение наше подтверждается тем, что вход на эту башню был не со стороны деревни, а с обратной стороны скалы, т.е. против Эски-Керманских пещеръ.

То что башня эта была наблюдательная, доказывается во первых двумя входами и наконец тем, что при вооружении ея даже метателями камней, она, по местоположению своему, не могла удовлетворять подобному назначению. Единственно, что можно приписать ей, это укрывательство во время ненастных погод небольшой толпы народа, зорко оберегающаго окрестности от внезапнаго поступления неприятеля с северной и северо-западной сторон полуострова, за которыми не могла наблюдать Эски-керманская вершина. Не сравнено важнейшим значением пользовалась для воинственных обладателей этой долины скала, на которой расположена эта башня. С нея стрелки легко могли поражать стрелами подступающих к Эски-Керману с западной стороны и недопускать к вторжению в Черкесъ-Керманское ущелье; как имеющее важное значение.

Крепость эту туземцы именуют Хызъ-куле, т.е. башнею девы, воображая, что она построена каким-то знаменитым древним царем, державшим здесь под замком неестественной красоты девицу, неоднократно бегавшую от него; другие же трактуют, что ея воздвигла девица с целью защищать свой пол против какого то соседняго князька, имеющаго привычку внезапно нападать на селения и похищать девицъ; более благоразумныя держатся того, что прадеды их прозвали эту башню девичьею потому, что она имела прекрасный наружный видъ.

Осматривая Черкес-Керменское татарское кладбище, я невольно остановился пред четырьмя надгробными памятниками, носившими отпечатки старины. Формами они походили на безрогия караимския надгробия, с нарочно выделанными сверху ямками*. На двух из них по сторонам изображены рельефныя круги, а на остальных сабли. татаре признают их своими, объясняя, что под теми, на которых иссечены круги, покоятся женщины, а под другими — мущины и что, как те, так и другие поставлены над прахом Чингисъ-ханскаго поколения. Предание это мне показалось правдоподобным при воспоминании, что подобные памятники еще недавно ставились одним из татар и что в одной из куле на Бахчисарайском ханском кладбище, мы встречали тоже изображение сабли, совершенно одинаковаго рисунка.

Было уже темно, когда я возвратился в деревню. Проводник мой к удовольствию моему свел меня на ночлег снова к родственнику своему, где приготовлен был кофе и деревенская закуска. Это был молодой татарин лет 20 с веселой и умной физиономией. Оставшись круглым сиротою, он съумел без помощи стороней сохранить отцовское имущество и подготовиться к женитьбе. Осмотрев нарочно для этого воздвигнутое им здание, я пользуюсь настоящим случаем познакомить читателей моих вообще с жилищами Крымских татаръ:

Татарин не любит одиночества, а потому с раней молодости, часто 19 лет приобретает жену, но предварительно для свободы и полнаго кейфа он должен построить отдельный домъ. Жилища эти в Крыму бывают троякаго рода: каменныя двухъ-этажныя с балконами, обставленными деревянными украшениями и решетчатыми неподвижными ставнями, из землянаго кирпича и плетеныя. Первыя воздвигаются в городах зажиточными людьми и по селам, расположенным в местностях, изобилующих камнемъ; вторыя в степях, а последния у соседства лесовъ. Сельския жилища большинством представляют снаружи жалкий видъ; но во внутренности аккуратною драпировкою и строгою чистотою свидетельствуют, что народ этот далеко не грубых наклонностей. Оне обыкновенно в степях фасадом обращаются к югу, а в горных полосах — к стороне сколько нибудь защищенной от ветровъ.

Все они бывают узки и длины и делятся на две и три комнаты. Последния называются харшлыхапу (т.е. противоположныя дверьми) и состоят из гостиной, спальни и сеней. Первая убирается черными или цветными войлоками, а вокруг стен шерстяными тюфяками, обложенными большими подушками, чтобы облокачиваться на них, тюфяки эти закрываются простыми ковриками, если не обтянуты только хорошими материями; у одной стены стоят два, три сундука, наложенныя сверху до самаго потолка постелями и одеялами, предназначенными только для гостей. Все-же остальное пространство стен положительно завешивается, на протянутых рядами веревочках, полотенцами, шитыми у концов разноцветными шелками или мишурою. Утиральники эти не употребляются в дело; а берутся как домашняя мебель, заготовленныя в виде приданаго хозяйкою еще в детские годы.

Над полотенцами идут полки, на которых выставлена вся домашняя посуда; на перекладинах или балках, которыя остаются открытыми, за неимением чердака или горища, разстилается праздничная одежда всего семейства и цветные платки; тут же покоится священный коран и другаго рода духовныя книги. Украшения заканчиваются неподвижными шкафами, очагом или огромною печью, сложенною из кусков черепицы, вершину которой украшают различными фигурами и красят цветными глинами. Комната, которую мы назвали спальнею, служит не только ночлегом для семейства, но и складочным пунктом всех продуктов и хозяйственных принадлежностей. В этой комнате особенное внимание обращает на себя колыбель, разукрашенная всевозможными красками — изобретение бахчисарайских токарей — татаръ. Она устраивается так практично, что ребенок имеет возможность очищаться, нечувствуя под собою мокроты.

В третьем отделении сенях, обыкновенно не принято ничего держать, за исключением верстака для ткания, где с ранняго утра до вечера кто-нибудь из женскаго пола постукивает челноком и ногами. Очень часто в сенях строятся и оджаки, постоянно занятые по сторонам железными треножниками и гигумом или огромным медным кувшином, для согревания воды для кофе. В последнем случае комната эта служит приемною для близких знакомых, которыя располагаются у огня на клочках войлока и ведут дружественныя беседы в особенности в долгие зимние вечера.