Палеонтологические сборы. Кладбище пикермийской фауны гиппариона. Как отличить ископаемую кость - отлипь на язык

 

ПАЛЕОНТОЛОГИЯ ПОЗВОНОЧНЫХ

 

 

СИБИРЬ И АФРИКА. Палеонтологические сборы в Павлодаре. Кладбище пикермийской фауны гиппариона

 

Первая половина лета 1928 г. в Западной Сибири и Северном Казахстане была дождливой. Мы с Е.Д. Шлыгиным, одним из лучших знатоков геологии Казахстана, тогда еще совсем молодым геологом, подолгу отсиживались в палатке, на берегу Бетекея. Глинистая почва сильно набухала от воды и так размокала, что колья, на которые была натянута палатка, во время ветра упорно вылезали из земли. Палеонтологические сборы были скудны. Но мне предстояла поездка на Иртыш для осмотра его берегов и поисков третичных млекопитающих, и в конце июля я уехал в Омск. Здесь меня приветливо встретил геолог (и поэт) профессор П.Л. Драверт (1879—1945), поистине влюбленный в Сибирь начиная еще со времен своей дореволюционной ссылки. К этому времени П.Л. Дравертом на Иртыше были сделаны палеонтологические сборы и найдена интересная неогеновая флора. Она, очевидно, когда-то «кормила» разнообразных копытных, на которых охотились их неизменные спутники — хищники. Но никаких следов неогеновых млекопитающих в Омском музее не нашлось. Где они все, и где искать их кости?

 

Еще в Ленинграде после совещания с П.И. Преображенским и А.А. Борисяком было намечено осмотреть берега Иртыша, представляющие до известной степени естественный меридиональный разрез через третичные и четвертичные отложения Западной Сибири. Для начала я обследовал несколько крупных обнажений по высокому правому берегу Иртыша от Омска вверх по реке до Павлодара, в который прибыл на пароходе.

 

Еще далеко с Иртыша при подходе к Павлодару бросалось в глаза длинное обнажение желтых, охристых песков и розовых пятнистых глин правого берега. Предположительно им приписывался неогеновый возраст, но они не были охарактеризованы палеонтологически.

 

Павлодар, в наше время крупный областной центр, тогда был скромным степным уездным городом. Железная дорога доходила до Иртыша, но железнодорожного моста еще не было.

 

Устроившись в гостинице, я пошел от пароходной пристани по бечевнику Иртыша вниз по течению, тщательно осматривая разрез песков и глин правого берега. Дойдя до места, носившего тогда название «Гусиный перелет», или «Разгуляй», я увидел на бечевнике, частью в воде, белые куски костей млекопитающих, зубы; среди них вскоре нашел характерную лопатовидную, слегка раздвоенную коронку зуба крупного жвачного. Сомнений быть не могло — это был зуб жирафы! ( 4). Осмотревшись, я увидел, что берег на протяжении метров двадцати сплошь усыпан обломками костей, челюстей и разрозненными зубами млекопитающих. Кое-где вперемешку с ископаемыми лежали и кости домашних животных — бараньи, коровьи и лошадиные; но высохшие ископаемые кости давали сильную «отлипь» на язык и легко отличались от современных ярко- белым цветом со ржавыми пятнами окислов железа, тяжелым весом и хрупкостью.

 

 

Осмотрев обнажение, я увидел вверху слои песков и глин, из которых торчали и вываливались ископаемые кости. Жирафа, носорог, небольшая лошадь с очень извилистым рисунком тонкой земли на коренных зубах, какие-то гиенообразные хищники — легко устанавливались при самом беглом взгляде на это скопление. Сомнений быть не могло: передо мною было кладбище «пикермийской фауны» (по ее первому раскопанному в прошлом столетии местонахождению близ дер. Пикерми около Афин в Греции), иначе «фауны гиппариона», чаще она называется именно так — по ее характерному представителю — гиппариону, небольшой трехпалой ископаемой лошади, обычно преобладающей в этой фауне над другими копытными по числу костных остатков. Я был так поражен находкой, притом на берегу в самом городе, где геологи бывают ежегодно, что даже растерялся.

 

Придя в себя, стал поспешно собирать найденное; набрав рюкзак, снял часть одежды, превратил ее наскоро в мешки, которые, наполнив костями, едва смог поднять. Мальчуганы, катавшиеся на лодке, довезли меня до пристани, откуда я доставил коллекцию на извозчике в гостиницу. Переодевшись, направился в столовую, где меня нашел приехавший в Павлодар П.И. Преображенский. В тот же день я показал ему и свои первые сборы, и местонахождение. Было решено поставить небольшую пробную раскопку; она сразу же показала обилие костных остатков. Отправка этой коллекции по железной дороге не обошлась без курьеза: от сотрудника профессора Преображенского, химика А.В. Николаева, помогавшего отправке, настойчиво требовали справку ветеринара о том, что жирафы, носороги и прочие погибли не от эпизоотии. Впоследствии сборы в Павлодаре ( Ill—IV) проводились неоднократно; наиболее крупные — раскопки Палеонтологического института Академии наук в 1929 и 1930 гг.1, а в последние годы — Академией наук Казахстана. Материалы из Павлодара изучены еще не во всех подробностях. Сделаны новые находки гиппарионовой фауны в Казахстане, в Забайкалье, недавно обнаружены местонахождения в Киргизии и в Узбекистане. Имеющиеся данные о фауне Павлодара представляют несомненный интерес, так как сведений о третичных млекопитающих Сибири мало.

 

Ископаемая трехпалая лошадь гиппарион

Ископаемая трехпалая лошадь гиппарион

 

К содержанию: Ю.А. Орлов «В мире древних животных. Очерки по палеонтологии позвоночных»

 

Смотрите также:

 

Ископаемые позвоночные   Палеонтология позвоночных   Где искать динозавров

 

Предки всех позвоночных  На поиски динозавров в Гоби