Алмазный фонд СССР. Алмазный фонд московского Кремля. Оружейная палата, регалии русских царей

 

ФЕРСМАН. РАССКАЗЫ О САМОЦВЕТАХ

 

 

Алмазный фонд СССР. Алмазный фонд московского Кремля. Оружейная палата, регалии русских царей

 

История фонда

 

В пышных убранствах царских дворов веками накапливались крупнейшие богатства самоцветов и золота. Повелители стран старались превзойти друг друга пышностью и блеском своих чертогов и одежды, украшая их сверкающими алмазами и пестрыми самоцветами.

 

Войнами и угнетением трудового народа создавались эти богатства, и о многих тяжелых страданиях рассказывает нам их история, освещающая самовластие и тщеславие властителей.

 

Ни одно мировое собрание драгоценностей, кроме Алмазного фонда русских царей, не было описано учеными. Еще в начале XX в. в прекрасных шкафах и витринах лондонского Тауэра хранились неисследованные и даже точно не описанные уники английской короны, составляющие колоссальное богатство. Лишь некоторые драгоценные камни английских королей были доступны отдельным исследователям. Например, знаменитый алмаз «Куллинан» еще до огранки подвергался обстоятельному научному обследованию. Сколько здесь природных и художественных перлов большой красоты, не известных ни науке, ни народу!

 

Не больше мы знаем и о богатствах самоцветов и золота бывшего венского двора. Первая мировая война и последующие события рассеяли часть этих богатств и явились причиной гибели многих из них.

 

Единственными в своем роде были богатства французских королей, они собирались в течение трех с половиной веков. Среди них особый интерес представляли три знаменитых рубина — шпинели в 200 каратов каждый, прекрасный бриллиант «Регент» в 136 каратов, сапфирово-синий бриллиант в 67 каратов, привезенный из Индии еще в середине XVII в., а также ряд других драгоценностей. Но в разгар французской революции в 1792 г. эти сокровища были расхищены, и лишь немногие камни вернулись обратно в руки французских властей. От былого величия осталось лишь несколько, правда первоклассных, камней, хранящихся в музее Лувра и в Минералогическом собрании Ботанического сада в Париже.

 

Некоторые сведения имеются о прекрасных камнях в ювелирных изделиях, принадлежавших саксонским курфюрстам. Эти камни изучены и описаны в известном музее Грюнес-Гевёльбе в Дрездене.

 

фф1

 

Почти нет точных сведений о сокровищах испанского и португальского дворов, хотя там должны быть прекрасные камни Бразилии и изумруды Колумбии.

 

Таинственны и скрыты были от глаз ученых богатства иранских шахов и индийских раджей. Несомненно, что здесь, в стране «Тысячи и одной ночи», таились в хранилищах миллионы сверкающих самоцветов.

 

Не менее таинственными и не менее сказочными были сокровища бывшего русского двора. В преклонении перед пышностью и блеском, в стремлении подчеркнуть свое могущество и власть над подданными русские цари не жалели средств для собирания сокровищ; драгоценные камни в убранстве царей и в их регалиях занимали видное место.

 

Властная рука Петра I временно положила предел этим накоплениям. Его государственный ум видел могущество страны не столько в накопленных в сундуках самоцветах, сколько в ее новой хозяйственной и военной организации. И он круто повернул государственный корабль, борясь против роскоши и внешнего блеска.

 

Но при преемниках Петра I волна тщеславия и роскоши, несмотря на все официальные запреты, вновь увлекла русский двор и русскую знать, не знавших предела своим тратам. Ведь это был период первой половины XVIII в., когда только что были открыты копи Бразилии, когда на военных судах из заморских стран в Европу привозили ценнейшие алмазы, когда из одного изумруда делали цельные настольные часы, а на платье какой-либо принцессы тратились налоги с целых провинций. В миллионы гиней, ливров, золотых рублей оценивались камни, украшавшие веселившихся придворных, и русский двор не отставал от общей вакханалии.

 

Начиная с 40-х годов XVIII в. кладется основание будущему Алмазному фонду. Изящество, художественный стиль, красота исполнения и замысла характеризуют первые ювелирные изделия той далекой эпохи. Яркие краски, пестрый рисунок, разноцветная фольга под искристым алмазом — ничто не останавливало ювелира-художника в создании его произведения.

 

Ювелирное дело было творчеством, искусством и чуждалось механических однообразных черт ремесла. Тонкая неподражаемая красота, прекрасная в своей непосредственности, изумительная по линиям и по краскам, проходит через все ювелирные изделия и второй половины XVIII в. Но упрощались линии, извилины стилей рокайль и барокко сменялись постепенно более спокойным строгим рисунком стиля ампир; краски самоцветов уступали место сверкающему алмазу — не маленькому камешку старой Индии, не искристому камню Бразилии, а целому каскаду бриллиантов, роз, солитерам редчайшей красоты и большой величины.

 

Дешевое, но прекрасное изделие середины столетия, «умевшее» в недорогом камне воплотить творческую мысль художника-ювелира, сменилось потоком сверкающих камней, фонтаном искр и переливов.

 

Как ясны эти картины былого русского ювелирного дела, когда смотришь на изделия XVIII в. из Алмазного фонда, когда, перелистывая таблицы их изображения, уходишь в глубь веков, проникаешь в тайны прошлого.

 

Огромные богатства драгоценностей были накоплены при Екатерине II; целая группа художников-ювелиров, начиная со знаменитых Иеремия Позье и Людовика-Давида Дюваля, обслуживала двор, создавая исторические произведения, запечатлевая свое имя на сокровищах Алмазного фонда.

 

Вместе с тем в тщеславном желании украсить себя и чертоги отечественным камнем Екатерина II, а за ней и вся знать стремились к овладению русским камнем. Специальные экспедиции снаряжались на Урал и Сибирь за самоцветами и цветными камнями, щедро сыпались миллионы рублей на украшение дворцов русским мрамором и яшмами…

 

Начался XIX в. Падали старые традиции. Правда, былые блеск и пышность екатерининского двора поначалу не позволяли отказываться от сверкающего самоцвета, золота и серебра. Но затем начинается упадок. Покровительство художникам ювелирного дела стало сменяться мелочным коммерческим расчетом. Ювелирное искусство не поощрялось. Камней покупалось меньше, а если они и покупались, то по каким-либо коммерческим, благотворительным или даже политическим соображениям. Старые вещи дарились и обесценивались. При Александре II этот упадок красоты и стиля достиг своего апогея.

 

И через весь XIX в. проходит это постепенное падение и самого ювелирного дела, и сокровищ Алмазного фонда. При последних Романовых гибнут в переделках старинные прекрасные вещи XVIII в., по прихотям цариц для одного бала или маскарада спешно ломаются старые изделия, вынимаются камни из шатонов и наскоро на серебряную нитку нанизываются исторические камни и части некогда прекрасных творений.

Безжалостными руками погублены многие былые драгоценности, а то, что создавалось, являло колорит тяжелого немецкого безвкусия, упадок стиля и художественного чутья.

 

Алмазный фонд не пополнялся и не улучшался, но растрачивался и неудержимо шел к упадку вместе с упадком всего царского режима.

 

Но тем интереснее и ценнее для истории этот единственный в мире подбор ювелирных изделий, характеризующих почти 200 лет не только ювелирного дела, но и целого уклада жизни, прежнего быта. Грубые, тяжелые вещи эпохи Александра II наравне с грациозными вещицами середины XVIII в. приобретают сейчас историческую, художественную и материальную ценность, как показатель разложения самодержавного строя.

 

Но есть еще одна сторона, которую нужно отметить в истории Алмазного фонда, — это почти полное отсутствие в нем русского камня. Где же те лиловые аметисты, загоравшиеся вечером кровавым огнем, за которыми посылала Екатерина II целые экспедиции на Урал? Где сказочный, но мертвый при огне вишневый шерл, о котором шумели академии в конце XVIII в. и носить который считалось признаком любви к своей родине? Где же, наконец, русский изумруд или излюбленный александрит?

 

Архивы открывают нам причину этого: русский камень не умели ценить, от безумного безвкусия (особенно последних цариц) «погибли» эти исторические камни, пошли на слом или сбыты с аукциона. Только в 1906 г. было продано из Камеральной части камней больше чем на 1 млн. золотых рублей, в том числе уники — прекрасные русские изумруды, старинные аметисты Екатерины II и много других сокровищ, историческую, научную и материальную ценность которых не знал, а может быть, умышленно не хотел знать «Кабинет его величества». Так рисуются нам судьбы Алмазного фонда в их двухсотлетней истории. Они отражают черты самой русской истории.

 

Коронные бриллианты и драгоценности из таинственных чертогов царя, из легендарной «бриллиантовой комнаты» ныне стали достоянием народа, и открылись новые страницы в истории этого единственного в мире драгоценного собрания.

 

 

* * *

 

Я не буду подробно рассказывать историю Алмазного фонда, но отмечу, что первые сведения о хранении царских регалий относятся к 1719 г., когда Петр I не только принял решение о необходимости особого хранения «подлежащих государству вещей», но и выработал специальный для этого регламент. Постепенно мысль Петра I об охране была распространена и на другие ценности, и в Камеральной части организовали особый отдел, в который входили как государственные регалии, так и драгоценности из имущества царей. Потом на этот отдел было возложено не только хранение драгоценностей и регалий, но и их изготовление, покупка золота, бриллиантов и драгоценных вещей, рассылка жалуемых по назначению ценных подарков. Таким образом, функции отдела постепенно расширялись, но уже в царствование Николая I главная деятельность отдела сводилась к изготовлению подарков. Эти подарки жаловали иностранным принцам и посланникам с целью установления хороших отношений с теми или иными государствами, назначали разным лицам, русским и иностранным.

 

Стоимость подарков достигала иногда нескольких миллионов рублей в год.

После пожара Зимнего дворца в 1737 г. коронные бриллианты и прочие драгоценности были вывезены в специально созданную кладовую бриллиантовых вещей. По поставлению 1884 г. присмотр за драгоценностями был взят под государственный контроль. С этого момента драгоценности стали считаться собственностью государства и за них отчитывались как за все государственное имущество. «Бриллиантовая кладовая», или «бриллиантовая комната», до самой эвакуации в 1914 г. в Москву охранялась гвардейцами, а печати от шкафов, в которых лежали бриллианты, были переданы одному из членов кабинета и одновременно одной из камер-фрейлин царицы.

 

Таким образом, потребовалось два столетия для осуществления мысли Петра I, что «подлежащие государству вещи должны храниться в государственном казначействе».

 

В 1914 г. золото и драгоценности из «бриллиантовой комнаты» спешно были уложены в восемь сундуков и без каких-либо описей или актов в запечатанном виде вывезены специальным поездом в Москву и сданы в Оружейную палату. Заваленные многочисленными ящиками, они только в апреле 1922 г. были вскрыты членами особой комиссии, и с этого момента началось их детальное научное и художественное изучение. Приглашенный для руководства этими работами, я составил записку, в которой излагал дальнейшие задачи этого собрания.

В записке предлагалось назвать собрание бывших коронных драгоценностей «Алмазным фондом Союза ССР» и подвергнуть его детальному художественному и научному описанию, положив начало настоящему научному хранению этой важной части государственных фондов обеспечения валютных ценностей нашей страны.

Алмазный фонд объединил государственные ценности царской России и все сокровища бриллиантовых вещей, цветных камней и жемчугов, императорские регалии и короны.

 

Алмазный фонд московского Кремля. Оружейная палата, регалии русских царей

Алмазный фонд московского Кремля. Оружейная палата, регалии русских царей

 

К содержанию: "Рассказы о самоцветах"

 

Смотрите также:

 

Ферсман. Путешествия за камнем Самоцветные камни и минералы  Крымские минералы  КНИГИ О ЯНТАРЕ

 

Занимательная геохимия академика Ферсмана  Книга о минералах и поделочных камнях   Кремень и яшма