КРЫМСКИЕ ГРЯДЫ КУЭСТЫ

Растительный мир Крымского Предгорья. Реликтовая флора и эндемичные растения Крыма

Поскольку Крым находится на перекрестке миграционных путей восточноевропейской, переднеазиатской, средиземноморской п кавказской флор, то растительный мир Крымского Предгорья в полной мере отражает то разнообразие, а точнее пестроту, которая свойственна всей флоре полуострова. Предгорная часть сама но себе тоже играет роль переходной зоны - между флорами равнины и гор. Есть даже соответствующая «ботаническая арифметика»: число видов, встречающихся только в Предгорье, вдесятеро меньше тех, что встречаются только в Горном Крыму. Это означает не просто транзитный характер региона, но и то, что, по крайней мере, львиная доля всех известных на полуострове растений произрастает именно в Предгорье.

Историческое ядро местной флоры - больше половины видов - составляют средиземноморские (в широком понимании) виды. Они сохранились здесь еще с доледникового времени, с неогена, и поэтому часто зовутся доледниковыми реликтами. К ним относятся ятрышник бледный, комперия Компе- ра, маргаритка лесная, шафран Палласа, одуванчик зимний, шиповник турецкий, жасмин кустарниковый, можжевельник высокий, фисташка туполистная и многие другие. Однако во время «большой зимы», в плейстоцене, произошло не только значительное обеднение их состава, но и массированное проникновение в Предгорье растений умеренных и более северных широт, представителей так называемых неморалыюй и бореальной флор. Среди последних - Венерин башмачок настоящий, колокольчик сборный, волдырник ягодный, дуб черентчатый, осина обыкновенная и еще длинный список видов. Их теперь называют ледниковыми реликтами.

Реликты - это своеобразные растительные «осколки», остатки переместившихся в другие области или же полностью вымерших флор. Их положение в нынешних экосистемах можно образно передать шутливым выражением цирк уехал - клоуны остались. Но мы-то знаем, что за шутками и эпатажем даже в цирке часто скрываются глубокие натуры... Точно так же и реликтовые растения бывают едва ли не самыми интересными видами местной флоры, способными многое рассказать о далеком прошлом нашей природы...

Самой же ценной частью любой флоры являются се эндемики - растения, которые не произрастают больше нигде в мире. В Предгорье растет практически третья часть крымских эндемиков - почти 40 видов! Некоторые из них можно встретить лишь в считанных местах, зато другие попадаются па всей территории. К последним относится, например, представитель единственного эндемичного рода полуострова румия критмолистная из семейства зонтичных.

Разнохарактерность растительного мира Предгорья можно продемонстрировать и по-другому - обратившись к обзору растительности. Растительностью ботаники именуют сложившиеся в природе комбинации видов - их сообщества и группировки. Ведь если флору сравнить, например, со списком деталей машины, то растительность представляет собой уже «устройство автомобиля».

Упоминавшееся нами промежуточное положение Предгорья между покрытыми лесом горами и степными равнинами определило характер здешней растительности - это преимущественно лесостепь. Именно лесостепные растительные сообщества придают ландшафтам Предгорья калейдоскопическую многоцветность и необыкновенную пейзажную привлекательность, или, как говорят наши американские коллеги-географы, аттрактивность.

Крымчане так привыкли к красотам зеленого покрова Предгорья, что знакомство с более скромными и однообразными растительными сообществами вроде тайги может вызвать у них настоящую тоску. Похожие чувства испытал один из авторов, впервые познакомившись с уголком природы Ленинградской области: лиственница, черника, кукушкин лен - и так на протяжении многих километров по низменности... То ли дело на наших куэстах - за каждым мыском, у подножия и при вершине сменяют друг друга островки сосняков или дубрав, луговины с маргаритками и степные участки с ковылем, ковры чабреца среди каменистых обнажений и одинокие папоротники в расщелинах...

Типичная лесостепь занимает территорию практически всей гряды, частично Внутренней, а также Северного продольного понижения между ними до высоты примерно 100 метров. К сожалению, естественная растительность здесь почти уничтожена - она вырублена и распахана, и на ее месте - поля разнообразных (от зерновых и косточковых - до масличных) сельскохозяйственных культур. Тем не менее па некоторых уцелевших участках еще можно встретить метровки каменистых и луговых степей, кустарниковых и лесных сообществ.

«Поскольку полеводство обусловливает господство чуждых, интродуцированных растений над туземными, распространение последних ограничивается все более и более незначительной территорией. Так, культура придает европейскому ландшафту однообразный облик, и это однообразие, отвечающее желаниям пейзажиста, является как раз обратным для исследователя- ботаника».

А. Гумбольдт

Предгорные степи особенно красивы конечно же весной. И :>то время года среди скучных и однообразных злаков расцветают ослепительно алые пионы тонколистные и золотисто- желтые горицветы весенние, пересыпанные синеющими звездами барвинка травянистого. Их чрезмерно редкий для глаза контраст чуть сглаживают однолетники - мелкие суматошные эфемеры светлых переходных оттенков, успевающие за считанные недели отцвести и обсемениться. К ним так подходят искренние слова святителя Луки (Войно-Ясенецкого):

«О, сколько тонкой, чарующей красоты в этих дивных маленьких творениях Божиих! И вместе с тем, как они прелестны своей малостью, полной кротости, простотой. Тончайшее кружево нежных белых соцветий, голубенькие и розовые, фиолетовые и синие крошки глядят на нас чистыми глазками...».

В конце весны - начале лета даже засеянные зерновыми предгорные'поля часто становятся всплошную красными от мака или же густо-фиолетовыми от сокирок. Неудивительно, что предгорная растительная палитра так очаровала в свое время академика П.С.Палласа:

«Эти склоны весной обыкновенно богато покрыты цветами всевозможных видов, что издали принимают окраску цветущих там растений, например: Роеопга

multifield или Papaver, совершенно красный; Vinca или Salvia nutans, голубой; Euphorbiis Vaillantia или pa нункулы, желтый; Aspohodelus Tauricus или Myayrum, зеленовато белый; эти различные цвета склонов, пере мешанные с зеленью, представляют самый разнообразный и прелестный вид».

Особое место в здешнем покрове занимают каменистые степи с участием асфоделины (крымской и желтой) - своеобразного растительного символа Крымского Предгорья. Она имеет настолько самобытную архитектонику, что ее легко сразу выделить среди других растений. Что-то южное, немного экзотичное есть в этих густых пучках торчащих узколинейных листьев и гордо возвышающихся над ними соцветиях с крупными белыми или желтыми цветками, переложенными перламутровыми прицветниками. Может быть, такое впечатление возникает из-за явного сходства асфоделин с мексиканскими юкками.

Здешние лесостепные сообщества можно разделить на две группы, которые носят собственные неофициальные имена.

Островные фрагменты лесостепи в центральной части Предгорья, похожие па настоящие перелески со стройными деревьями, гущами, полянами и опушками, незатейливо зовутся «дубки».

Разреженные и «размазанные» по Предгорью низкорослые заросли из кустообразных деревьев и древовидных кустарников, в которые иначе как на четвереньках не войдешь, ботаники именуют шибляком.

Так же как и «дубки», шибляк приурочен к нижнему высотному поясу (150 350 м над у. м.) и является продуктом многовековой хозяйствен ной деятельности населения. Однако в первом случае мм видим остатки первичного растительного покрова, а во тором, так сказать, - «огрызки». Козы, огонь и топор были основными орудиями в формировании шибляка, так что при их отсутствии лес, по идее, может постепенно восстанавливаться.

Многочисленные археологические данные и записки путешественников прошлого свидетельствуют о том, что недавно, еще каких-нибудь 200-300 лет назад, высокоствольные дубравы были не то что гораздо более обширными - они господствовали иа пологих северных склонах Внутренней гряды и и протяженном межгрядовом понижении. Увы, люди уготовили дубовым лесам Предгорья печальную участь. Многие иска деревья последовательно и неуклонно вырубались: на стронтельство парусных кораблей, на томливо, на колья для виноградников и чаталы-подпорки для садов. В отдельные исторические периоды древесина из долин Предгорья составляла даже немалую статью крымского экспорта.

О навсегда утраченном былом великолепии этих лесов теперь можно только догадываться. Сегодня о нем напоминают лишь небольшие рощицы - «дубки» (их в Предгорье всего 37) и несколько чудом сохранившихся гигантов - одиночные экземпляры дуба черешчатого в городской черте Симферополя, а также близ Велотрека и Бахчисарая. Эти уникальные реликты имеют весьма почтенным возраст, достигающий 500-1000 лет. К сожалению, самый старый дуб, украшавший когда-то долину реки Бельбек, был срублен еще в 1922 году. О возрасте этого исполина можно только предполагать (некоторые исследователи считают, что не менее 1500 лет). Достоверно же известно лишь одно: окружность его ствола составляла 11,4 метра...

Любопытно, что в свое время па это дерево обратил внимание академик П.С.Паллас:

«...иногда находятся весьма толстые дубы, из которых отмеинитее всех растущий близ деревни Суреене (Сюрень. - А.Е.), ибо пень его имеет в окружности даже до 30 футов (более 9 м. - А.Е.)... окружность площади тени, даваемой в полдень его кроной... состав ляет 100 шагов».

Однако и этим долгожителям отмерен свой век. Самые старые дубы Предгорья находятся уже в угнетенном состоянии, гяжелые ветки под собственным весом периодически обламываются, а в могучих стволах зияют огромные уродливые дупла...

Среди широколиственных лесов Предгорья встречаются довольно большие но площади участки сосновых и даже можжевеловых Лесов - они отчетливо выделяются в ландшафте п'мио-зелепым цветом хвои. Сосна крымская и можжевельник высоким наверное, самые угрожаемые древесные пороты в здешнем растительном покрове. Регулярно возникающие пожары в сосновых лесах и массовые хищнические вырубки можжевельника (из его красивой, приятно пахнущей древссп мы изготавливают сувениры) практически лишают будущего но изумрудное убранство предгорных лесов.

Самый же «высотный» пояс Предгорья (на высотах 700738 м) образуют сравнительно небольшие но площади фрагменты буково-грабового леса. Деревья здесь достигают высоты 15-20 метров, а под их кронами прячутся более «приземистые» кизил, рябина берека и клен.

Конечно, современный растительный покров не оставался неизменным в геологическом прошлом. Об этом рассказывает пыльца растений, произраставших здесь тысячи лет назад. Растения ведь образуют несметные количества пыльцы, и только ничтожная ее часть попадает па рыльца пестиков и в носы аллергиков: практически все оседает на поверхность земли. Пролетают тысячелетия, от деревьев и трав не остается даже трухи, а россыпи той пыльцы продолжают лежать среди корней уже совсем других растений...

Пыльцевая оболочка порой оказывается до неправдоподобия не подвластной времени. Она не по зубам бактериям, и ее нельзя вытравить химическим или физическим способом. Самое главное то, что со временем она не теряет своего «лица», - а ведь пыльцевые зерна разных семейств и родов растений, как отпечатки пальцев, имеют собственный, неповторимый узор. Вот откуда становится известно, как раньше выглядел пустынный остров Пасхи и чем питались сибирские мамонты.

Метод, о котором идет речь, называется споро-пыльцевым анализом. С его помощью мы теперь можем представить, как 12 тысяч лет назад в западном Предгорье шелестели обширные массивы дуба, граба и орешника, подобные нынешним, а через пару тысячелетни лес отступил и его место заняли полынные степи (совсем как сейчас в Присивашье), но уже семь с половиной тысяч лет тому назад сюда буквально «хлынула» средиземноморская древесная флора, переждавшая ледниковье в затерянных «запасниках» - реликтовых убежищах, и только греческая колонизация сбила планы природы по облесению территории; зато, когда рухнули стены Херсонеса, заброшенные угодья очень скоро заросли кустарником.