ПОЧВА В ФЕОДАЛЬНУЮ ЭПОХУ. КИТАЙ, ЯПОНИЯ, ИНДИЯ. Земледелие в Китае

Вся электронная библиотека      Поиск по сайту

 

История почвоведения

ПОЧВА В ФЕОДАЛЬНУЮ ЭПОХУ. КИТАЙ, ЯПОНИЯ, ИНДИЯ

 

Смотрите также:

  

Почва и почвообразование

 

Почвоведение. Типы почв

 

почвы

 

В.В. Докучаев

 

Павел Костычев

 

Д.Н. Прянишников

 

 Костычев. ПОЧВОВЕДЕНИЕ 

 

Полынов

 

Книги Докучаева

докучаев

 

Криогенез почв  

 

Биогеоценология

 

Геология

геология

Основы геологии

 

Геолог Ферсман

 

Черви и почвообразование

дождевые черви

 Дождевые черви

 

Химия почвы

 

Биология почвы

 

Круговорот атомов в природе

 

Вернадский. Биосфера

биосфера

 

Геохимия - химия земли

 

Гидрогеохимия. Химия воды

 

Минералогия

минералы

 

Происхождение растений

растения

 

Биология

 

Эволюция биосферы

 

растения

 

Геоботаника

  

Общая биология

общая биология

 

Мейен - Из истории растительных династий

Мейен из истории растительных династий

 

Биографии биологов, почвоведов

 

Эволюция

 

Микробиология

микробиология

 

Пособие по биологии

 

Выше уже говорилось о зачатках знаний о почве в Древнем Китае. В феодальную эпоху, начало которой здесь датируется первыми веками нашей эры, они значительно расширились. В силу почти полной централизации власти описание и кадастр земель имели в Китае общегосударственный и поэтому единообразный характер. Первоначальная оценка земель — их разделение на три группы — значительно усложняется. Почвы расчленяются на 12 разрядов, «определяемых наиболее свойствами их к произращению того или иного хлеба и овоща».

По своей «доброте» почвы могли быть «непеременяемыми (самые «добрые»), переменяемыми и дважды переменяемыми». Первые засевались ежегодно, вторые — через год, третьи — через два года. Их качественное соотношение видно из следующего расчета: «Доброй земли давали каждому семейству в надел по 100, второй — по 200, последней — 300 му» (Бичурин, 1841, с. 377; му — небольшая мера площади, в разных провинциях неодинаковая). На этом основывалась установившаяся в Китае во II—VI в. л. э. «система равныл полей». К определению качества почвы потом возвращались много раз. В 1115 г. император Гинь «произвел... измерение земель и определил поземельный налог по качествам почвы». В 1387 г. император Мин приказал установить «различие земель по местоположению и почве их». Н. Я. Бичурин, собравший эти сведения из старинных источников, замечает, что и во время его пребывания в Китае в начале прошлого века «поземельный налог определялся по качеству почвы» (1841, с. 383).

 

Разумеется, кадастр земель не основывается только на достоинствах почвы, а учитывает другие природные, а также экономические условия, но из приведенных отрывков видно, что в Китае почве в этом случае придавалось особое значение. Конечно, переделки кадастра связаны с его «временной» сутыо, но определенную роль играли частые политические перемены и войны, которые постоянно велись на территории Китая. Недостаток хороших почв и историческая приверженность народа к земледелию вели к тому, что правители вновь и вновь возвращались к оценке земель.

 

Знания о почвах в феодальном Китае не ограничивались их оценкой. Регламентировалось время полевых работ, в частности обработка и удобрение почвы. В каждой общине особый землемер цзян-жииь заведовал «содержанием каналов в исправности и определением межей»; «навозный» цао-жинь ведал удобрением, а «бороздной» суй-жинь «определял разряды земли доброй и худой» (Бичурин, 1841, с. 378). Данные но качеству земли, как и другие сведения о ней, вносились в специальные географические описания «Дифанчжи», которые велись в Китае около двух тысяч лет, начиная с III в. н. э. (последний том по провинции Юньнань вышел в 1951 г.). В настоящее время сохранилось 5832 Дифанчжи, занимающих более 90 000 томов! Общим для них является стандартный план описаний. Интересны такие, на^ пример, разделы: горы, реки, почвы, растительность, посевные площади, ирригация (Зайчиков, 1955).

 

Н. Я- Бичурин в своей исторической сводке «Земледелие в Китае» (1844) обращает внимание на «удивительную тщательность китайцев в обработке каждого уголка земли». Он пишет, что трехполье в Китае никогда не существовало, сначала практиковался «отдых» почвы на год-два, затем, уже в первом тысячелетии н. э., начал внедряться «плодосмен» (речь здесь, видимо, идет о каком-то севообороте). Время и способы вспашки зависели от климата и свойств местных почв. В северных районах рано стали практиковать снегозадержание и зяблевую вспашку: «Осенью должно глубже пахать, а весной и летом не столь глубоко». Знали способы борьбы за влагу: «Зимой, как скоро выпадет снег, надобно катком придавить его к земле, чтобы не унесло ветром; после второго и третьего снега таким же образом поступить». Если это сделать, то весной «земля будет влажна, а насекомые пропадут от холода». После этого даже «на худой почве можно ожидать хорошего урожая» (1844, с. VII, VIII, 1, 6—9).

 

Китайцы в феодальную эпоху достигли большого искусства в изготовлении почвообрабатывающих орудий. Плуг (ли), снабженный отвалом (би),— «железное орудие, которым глыбы, поднимаемые выпуклым лемехом, переворачиваются верхом вниз», т. е. проводилась вспашка с оборотом пласта. Дернорез (ли-дао)—«железное орудие, употребляемое для прорезки залежей и новей». Существовало несколько видов борон, приспособленных для разных почв'и культур. Просматривая старинные книги и рисунки, Н. Я. Бичурин обратил внимание на «лестничные пашни», которые «лежат по склонам гор уступами одна над Другою». В горных районах Южного Китая уже издавна все пространство «от подошвы до отвесных каменных вершин обработано в виде площадок, лежащих одна над другою» (1844, с. 3, 4, 11, 12, 14). Террасирование горных склонов, как способ их освоения и борьбы с эрозией, возникло в ряде стран Юго-Восточной Азии, но, может быть, только в Китае оно было описано.

 

Удобрение почв, по данным Н. Я. Бичурина, практиковалось в Китае «задолго до нашей эры». В средние века существовало много способов удобрения. Из-за недостатка земли держали мало скота, поэтому изобрели разные другие «навозы», а именно «травяным, хлебный, огневой, тинный». Первый представлял собой компост, приготовлявшийся из скошенных трав в смеси с почвой. Хлебный навоз делался «через подпахив'ание бобов и ячменя, нарочно для сего сеемых». Огневой навоз — это зола, которая «особенно хороша для пшеницы и бобов». Тинный навоз — ил, который извлекали со дна каналов и прудов, потом сушили, резали на куски и «переносили на коромыслах на пашню». По сравнению с другими видами удобрений тинный навоз «чрезвычайно усиливает землю» (Бичурин, 1844, с. 40—42).

 

Отдельные правила обработки и удобрения почвы отражены в китайском народном земледельческом календаре—Ся-сяо- чжень, который имеет фольклорный характер, возник еще до нашей эры и в дальнейшем многократно обновлялся. В календаре подчеркивалось значение для почвы «снежной влаги», необходимость спешить с весенней обработкой почвы, как только она <оттаивает», упоминается ее удобрение навозом и золой (Бичурин, 1930, с. 267, 269).

 

Труды Н. Я. Бичурина — бесценный источник по истории земледелия в Китае, однако по ним можно судить об общем состоянии знаний о почве в феодальный период, но нельзя установить последовательность возникновения тех или иных представлений.

Огромное значение, которое придавали в Китае почве, можно проиллюстрировать любопытным фактом. В центре Пекина в бывшем императорском саду в начале XV в. был воздвигнут замечательный памятник. Это приподнятая квадратная площадка 6X6 м из насыпной почвы разного цвета и происхождения. В центре круг из лёсса — характерной для Китая почвообразую- щей породы. Остальная площадь разделена на четыре сектора, обращенных к основным странам света. Северный сектор состоит из чернозема, распространенного в Северо-Восточном Китае, южный — из краснозема южной части страны, западный — из светлой почвы пустынного происхождения, восточный — из гле- евой заболоченной почвы, взятой с рисовых полей центра. Около памятника надпись, которая гласит: «Эта площадка построена в 1421 г., в эпоху династии Мин. В середине находится желтая почва, в восточной стороне — голубая, в южной — красная, на западе — белая и на севере — черная почва. Все эти цвета почвы принадлежат императору» .

Как мы видим, знания китайцев о почве были на высоком уровне, хотя и имели чисто прикладной характер. В своих общих суждениях о почве они не поднялись до уровня греков и римлян. Наиболее значительными достижениями феодального Китая надо считать применение и частое обновление кадастра земель, во многом основанного на особенностях почв, а также разработку способов применения удобрений, для которых существовала своеобразная классификация, отличная от римской.

 

Оценка роли Китая в формировании мировой агрономии, а значит, и первых этапов развития почвоведения, затруднительна. Как мы отмечали, существовала некоторая связь с Византией через «шелковый путь», а также с арабами. Уместно напомнить слова В. И. Вернадского, что Китай «пропустил возможность включиться в мировую науку в нужный момент». Вернадский ссылается на английского историка Ф. Гудноу, который полагал, что в Китае мы видим «последний пример уединенной цивилизации» (Вернадский, 1977, с. 105).

 

Неоспоримо заимствование китайских агрономических приемов японцами. Если в Японию еще в конце неолита с материка завезли корову и лошадь, то вполне вероятно, что таким же путем туда проникли приемы возделывания растений. Земледелие зародилось в Японии сравнительно поздно, что объясняют особенностями горно-лесного ландшафта и задержкой в появлении земледельческих орудий. В энеолите и в эпоху бронзы земледелие становится одной из отраслей хозяйства, о чем имеются упоминания в «Нихонги» — хрониках японских императоров первых веков нашей эры. Однако китайские авторы находили это земледелие примитивным и писали, что японцы «не имеют хороших рисовых полей и живут продуктами моря».

Позднее, в железном веке, японцы усовершенствовали ручные орудия обработки почвы, соху на бычьей тяге и с колоссальным трудом начали создавать пахотные поля. Рис, ставший излюбленным продуктом питания народа, требовал перехода к орошению. В IV—VII вв. шло строительство «великих каналов», водохранилищ, и в результате около 600 тыс. акров земли стало использоваться для посевов. В одном указе были слова: «Земледелие— великая основа поднебесной. От него зависит существование народа» (Воробьев, 1958, с. 67, 85).

 

В фундаментальной монографии К. М. Попова (1964) сообщается, что в VII—IX вв., в период формирования японского феодального государства, его заимствования из Китая и Кореи шли по линии государственной, идеологической и «узкопрактнческой». Здесь в интересующем нас плане надо иметь в виду ирригацию, оценку почв — кадастр, их удобрение, в том числе сидерацию, террасирование склонов. Этому содействовал поток китайских и корейских переселенцев в VIII—IX вв. Когда японские властители положили этому конец, китайские приемы уже были освоены и получили развитие, обусловленное природой и хозяйством «страны семи островов». Японцы быстро начали выходит,, из-под китайского влияния.

«Выявилась также потребность в измерении земли, ее межевании, в изучении почвенного покрова, орошении». Была введена система строгой планировки земельных участков, получившая название «дзери». Она требовала прямоугольного размещения полей, что было удобно для орошения, но возникала необходимость в выравнивании рельефа и почв. В VIII в. началось составление карт участков и целых областей. Одновременно с учетом населения было проведено «составление земельного кадастра», но, вердоятно, он был очень упрощенным (Попов, 1964, с. 52, 56).

 

У японцев было слишком мало хорошей земли, поэтому забота о почве перерастала в преклонение перед ней. Почвы полей и садов обрабатывались непрерывно в течение сотен лет, не знали отдыха, но плодородие их не падало. Тщательно применялись все виды местных удобрений, «издавна укоренилась весьма рациональная система использования стручковых растений, дающих зеленое удобрение». Земледельцы Японии знали преимущества возделывания разных растений, причем культура злаков и бобовых признавалась наиболее совместимой.

Л. Н. Краснов, дважды посещавший Японию в конце прошлого века, сообщал, что здесь сотни лет назад сложилась «почво- оберегающая» система земледелия, и японец «не грабит землю, засевая ежегодно растением, высасывающим из груди ее все питательные соки, чтобы бросить ее истощенную под выпас. Нет, в Японии почва скорее место прикрепления для растения, которое откармливает и отпаивает японец сложной системой удобрения» (1897, с. 107).

 

Высокого искусства достигли японцы в сооружении террас. Для чайной культуры террасировались участки крутизной в 20— 30°, и при этом, очевидно, требовалось создание искусственной почвы. Для защиты почвы от эрозии уступы террас засаживались лесными полосами. Искусственные почвы создавали и при изобретенном в Японии «кучевом земледелии» (цукацукури), когда на расовых полях насыпали кучки почвы (диаметром 2 м

ручной и высотой 0,5) и выращивали на каждой из них фруктовые деревья и виноград (Треварта, 1949, с. 347).

Почва у японцев имела свое место в учении о пяти главных географических точках (центр, север, юг, запад, восток), о пяти главных явлениях природы (солнечный свет, жара, ветер, холод, дождь), о пяти основных растениях (рис, просо, ячмень, лен, бобы) - Обрабатываемая почва, приносящая урожай, находилась на пересечении всех элементов всех этих начал. Учету площади земель, их плодородию придавалось государственное значение. При императоре Хидэеси в 1589--1595 гг. во всей стране производилось обследование с целью составления кадастра (кэнти- дземоку). Доходность полей и разбивку их на категории устанавливали особые уполномоченные — дайме, допускавшие много произвола. Кадастр использовался для взимания налогов и самой тяжелой для крестьян натуральной рисовой подати, а также облегчал феодалам захват лучших земель. По словам историка Хани Горо, «японский народ был задавлен тяжелым бременем налогов... подвергался жестокой эксплуатации со стороны феодалов, все же своим трудом способствовал постоянному развитию сельского хозяйства» (1957, с. 51). К концу XVI в. в Японии, при острой нехватке хороших почв, посевная площадь достигла 1,5 млн. га, а к концу XVII в.— 3 млн. га, из которых половина приходилась на рис (Попов, 1964, с. 178—179). В XVI в. японцы стали отвоевывать земли у океана путем обвалования, осушения приморских низменностей и создания искусственных почв. К концу XVIII в. было осушено под рис более 200 тыс. га земель. Возник особый интерес к рисовым почвам, который характерен и для современного японского почвоведения.

 

Переход Японии в начале XVII в. к строгой самоизоляции задержал развитие страны, в том числе развитие агрономических и естественнонаучных знаний, но содействовал укреплению национальных традиций. Поэтому и возникло мнение, что за 300 лет способы обработки земли и мышление японских крестьян изменилось мало. Но в то же время мелкое и даже весьма мелкое крестьянское хозяйство при ручной обработке являлось интенсивным. Это обеспечилось «народной агротехникой», неустанной заботой о плодородии почвы.

В Индии интерес к почве проявлялся еще в глубокой древности. Мы уже отмечали знание темных почв на деканских лавах земледельцами энеолита. Задолго до нашей эры на берегах Инда и Ганга применяли ирригацию. Арабский путешественник Ибн-Батута, побывавший в Индии в XIV в., отметил сходство орошаемого земледелия долины Инда с египетским: возделывание почвы начинали после того, как река входила в свои берега, отложив слой плодородного ила. Ознакомившись с другими районами страны и увидев размах земледелия, Ибн-Батура пришел к выводу, что «Индия наделена прекрасной и щедрой почвой» (Ашрафян, 1965, с. 33).

 

Однако, как показывает анализ старинных хроник, собранных К. 3. Ашрафян (1965), «прекрасной» почва в Индии была далеко не везде. Огромную роль играла ирригация: орошались разные почвы: регуры, аллювиальные почвы широких речных пойм и даже «каменистые и бесплодные земли». Глядя на них теперь, «трудно представить себе картину цветения, которую рисовали средневековые мусульманские хронисты, писавшие об изобилии фруктов и плодородии почвы» именно в этих местах. Орошение особых успехов достигло в XIV в.: им были охвачены большие площади разных почв, а гидротехнические сооружения (каналы, плотины, водохранилища) достигли неслыханного совершенства. Искусственный резервуар вблизи Дели, имевший около полумили в длину и 0,4 мили в ширину, поразил воображение завоевателя Тимура тем, что стрела, выпущенная на одном его берегу, не достигала противоположного. Все крупные ирригационные сооружения создавались только верховными правителями и принадлежали феодальному государству: земледельцам вода отпускалась за плату, подчас весьма высокую.

Не все почвы орошались. Неполивное земледелие было распространено на почвах предгорий, где выпадало достаточно дождей, и вблизи русел рек, на почвах с высоким уровнем грунтовых вод. В результате сочетания разных видов земледелия, по словам средневекового историка Барани, «области стали процветающими... луга, пустыни и степи были возделаны, и поле слилось с полем, сад с садом» (цит. по: Ашрафян, 1965). Конечно, для достижения такого эффекта требовались определенные знания о почвах страны. Агротехника была тщательной, и хронист

 

Афиф (XIV в.) утверждал, что «каждая горсть семян, брошенных в землю, давала в 80 и 800 раз больше». Это явное преувеличение, но оно отражает рост культуры земледелия в этот период. Земледельцы умели выбирать почвы под сахарный тростник— тогда единственное сырье для изготовления сахара, а затем и под хлопчатник (Ашрафян, 1965, с. 35). Иногда применяли цветовую классификацию почв: к XVI в. относится документ о пожаловании некоему владельцу «одного чавара красной земли и одного чавара чернозема» (Антонова, 1952, с. 93).

Плуги, хотя и имели железные наконечники, были примитивны, поэтому вспашка была неглубокой, и обработку повторяли несколько раз для лучшего разрыхления почвы. Поля тщательно удобрялись. Большое значение для восстановления плодородия почвы придавали пару. Так, падишах Аурангзеб обязал чиновников не налагать харадж (налог) на поля, оставляемые под паром, а, напротив, следить за тем, чтобы никто не засевал их по своей воле.

 

Развитие феодальных отношений, усиление эксплуатации крестьян и успехи земледелия породили, как и во всех других феодальных обществах, необходимость оценки земель для сбора налогов. Видимо, такие местные оценки производились очень давно, но в 70-х годах XVI в., при падишахе Акбаре, в Северной Индии все земли были оценены по единой системе. В этом кадастре, составленном по десятилетним данным о посевах и ценах, почвы были разделены на категории: «поладж» — возделываемые из года в год, т. е. самые лучшие; «чачар» — требовавшие парования в течение 1—3 лет; «банджар», которые забрасывались в залежь на срок более пяти лет и превращались в джунгли, в дальнейшем выжигавшиеся. Поладж облагались налогом в размере примерно трети урожая, для двух других категорий устанавливалась скидка (Антонова, 1952, с. 241—242).

Различие продуктивности почв, устанавливаемое при кадастре, породило обмен участками между арендаторами-«держателя- ми», проводившийся через определенное время, и даже такой обычай, как «бадлюн-веш», когда при переделке обменивались землей целые деревни (Антонова, 1952).

В дальнейшем налоговое бремя ужесточалось и повторные кадастры производились еще не раз. Успехи земледелия, однако, замедлились. В XVI—XVII вв. ирригация была менее развита, чем в XIV в. Такая ситуация была вплоть до захвата Индии англичанами. Но и при английском владычестве не наблюдалось заметного прогресса земледелия. Знания о почве тоже остались на достигнутом к тому времени уровне.

В представлениях о почве в Китае, Японии и Индии было много общего: почве уделялось большое внимание, разрабатывались сходные способы поддержания почвенного плодородия, везде проводился кадастр земель.

 

 

 

К содержанию книги: Крупеников И. А. «История почвоведения (от времени его зарождения до наших дней)»

 

 

Последние добавления:

 

Биография В.В. Докучаева

 

Жизнь и биография почвоведа Павла Костычева

 

 Б.Д.Зайцев - Почвоведение

 

АРИТМИЯ СЕРДЦА

 

 Виноградский. МИКРОБИОЛОГИЯ ПОЧВЫ

 

Ферсман. Химия Земли и Космоса

 

Перельман. Биокосные системы Земли

 

БИОЛОГИЯ ПОЧВ

 

Вильямс. Травопольная система земледелия