 |
|
|
История почвоведения |
ТОРЖЕСТВО ГЕНЕТИЧЕСКОГО ПОЧВОВЕДЕНИЯ
|
Смотрите также:
Мейен - Из истории растительных династий
Биографии биологов, почвоведов
|
Первая мировая война, хотя и не остановила, но сильно замедлила развитие почвоведения. В США работа по картографированию почв страны шла прежним темпом и по выработанным методическим принципам. К 1927 г. по сравнению с 1907 г. площадь фермерских земель, охваченных почвенной съемкой, учетверилась и достигла 43% всей территории США. Число «типов» почв и почвенных серий сильно возросло, а возможность их сведения в какую-либо систему по-прежиему отсутствовала; передовые американские почвоведы, по их более поздним свидетельствам, почувствовали тот тупик, в котором оказалась география почв па их родине (Kellog, 1938; Marbut, 1928).
Куртис Флетчер Марбут (1863—1935 гг.), сменивший М. Уит- нея на посту руководителя Почвенного бюро, еще в 1914 г. после выхода в свет немецкого издания книги К. Д. Глинки стал сторонником «русской школы», хотя и полагал, что ее суть состоит в замене «геологического базиса» на климатический. В 1921 г. он предпринимает попытку объединить «серии» в почвенные районы по признакам окраски и гранулометрического состава. Первый признак он считал главным и делил почвы на три группы — светлоокрашенные (бурые, серые, буроватые и др.), темпоокра- шенные (черные, темно-бурые и др.) и «иные» (Виленский, 1945). Однако эта классификация дала немного: сквозь дремучий лес серий трудно было добраться до истины.
Более успешно принципы Докучаева — Глинки и Гильгарда были применены Марбутом в его работе о почвах Африки. В 1919—1920 гг. американский ботаник Г. Л. Шанц, изучая растительность Африки, собрал образцы почв из разных мест от Каира на севере до мыса Доброй Надежды на юге. Образцы были проанализированы в лаборатории Марбута, па основании чего он составил почвенную карту континента в масштабе 1 : 25 млн. и дал описание распространенных здесь почв (Shantz, Marbut, 1923). Работа Марбута начинается с изложения принципов русской школы, характеристики подзолов (podsols), серых лесных почв, черноземов (chernozems), а также типов почв, «установленных вне пределов России» (латеритов, «красных суглинков», почв прерий). Такая классификация почв применена Марбутом и в легенде почвенной карты Африки: выделено 16 категорий почв (в том числе и тропические аналоги черноземов), отчетливо видна зональность их распределения . Эта карта не была точной, впрочем и ее автор считал, что она отражает не действительное, а возможное распространение почв.
Карта Африки 1923 г. представляет собой яркий образец дедуктивного мышления в почвоведении. Она была использована и для практических целей. На ее основе, с привлечением климатических и ботанических данных, Марбут и Шанц составили оценочную карту земель Африки. Они разделяются на очень высокопродуктивные, высокопродуктивные, среднепродуктивиые, с низкой и очень низкой продуктивностью. В эти же годы Марбут исследовал и описал почвы долины Амазонки, других районов Бразилии, положив начало изучению почвенного покрова Южной Америки.
Запросы сельского хозяйства, его интенсификация, применение удобрений, мелиорация засоленных земель усилили в США интерес к физике и химии почв. Еще в 1916 г. начал выходить первый американский почвенный журнал («Soil Science»), существующий и теперь. Однако его учредитель и редактор директор сельскохозяйственной опытной станции штата Ныо-Джерси Я- Липман считал, что журнал будет освещать исследования по физике, химии и бактериологии почв (Тулайков, 1916а); вопросы генезиса и географии почв оставались в тени. В начале 20-х годов в США начал свои капитальные исследования почвенного гумуса выходец из России С. Ваксман; изучение перегнойных веществ с чисто химических позиций продолжал Э. Шо- рей. В целом американские почвоведы накапливали в это время новые материалы, стремились освоить генетические принципы трактовки почв, но никаких обобщающих работ ие создали.
Частично во время войны и сразу после нее возрос интерес к изучению тропических почв, к которым тогда нередко применялось общее название «латериты». В 1917 г. выходит работа англичанина Д. Камбелла о происхождении, структуре и минералогическом составе латеритов; об этом пишет и Марбут в работах об Африке и Южной Америке; начинает свои исследования, сыгравшие большую роль в дальнейшем, Г. Гаррасовитц, который предложил термин «аллитный» для обозначения процесса выветривания, свойственного тропическим областям. В СССР после Великой Октябрьской социалистической революции почвоведение как бы родилось заново. Этому способствовали в первую очередь изменение социальной обстановки, конкретные требования к почвоведению со стороны народного хозяйства, крупные меры по организационному укреплению науки, а также огромный теоретический задел, которым она располагала, сильные, хотя вначале и немногочисленные, кадры, и среди них К. Д. Глинка, К. К. Гедройц, С. С. Неуструев, Н. А. Димо, А. А. Ярилов, В. В. Геммерлинг, Я. Н. Афанасьев, С. А. Захаров и др. Если иметь в виду весь советский период развития почвоведения и его роль в экономике страны, то следует привести обобщенное заключение В. А. Ковды по этому вопросу:
«Строительство социализма в СССР требовало всемерного привлечения науки и ученых к разрешению сложных задач познания и оценки природных ресурсов и путей их освоения. Страна предъявила грандиозный заказ советскому почвоведению. Необходимо было дать оценку земельных ресурсов нашего государства, подсказать пути освоения новых пахотных угодий на юге, юго-востоке, Дальнем Востоке и севере страны, решить проблему независимости Советского Союза по производству хлопка путем развития ирригации и хлопководства в Закавказье и республиках Средней Азии. Необходимо было создать собственное субтропическое земледелие в теплых районах Закавказских республик—Азербайджана и Грузии, отвоевать новые земледельческие угодья на болотах Полесья в Белоруссии и Северной Украине» (Ковда, 1973, кн. 1, с. 67). Критерием успешности решения этих задач служит возрастание в СССР за 55 лет (1913—1968) по сравнению с царской Россией площади пахотных земель со 100 до 220 млн. га, орошаемых — с 4 до 11, осушенных — с 1,2 до 8 млн. га (Ковда, 1973, кн. 1).
Вскоре после Октября в 1918 г. при Комиссии экспедиционных исследований Академии наук, руководимой В. И. Вернадским, создается Почвенный отдел, который впоследствии реорганизуется в институт. Его первый директор, ученик Докучаева петрограф академик Ф. Ю. Левинсон-Лессинг (1861 —1939) писал: «...мы не можем, не должны успокоиться, пока не возникнет Государственный почвенный институт. Докучаевым и его школой сделано все, что требуется, для того, чтобы иметь право рассчитывать на поддержку со стороны государства; и это будет не жертва и не роскошь организации еще одного института, а лишь правильное понимание государственных интересов» (Ковда, 1973, 1, с. 66). Эти интересы были поняты, и Почвенный институт, носящий имя Докучаева, существует и сейчас, являясь одним из ведущих мировых научных центров по своему профилю. В 1922 г. в Московском университете открывается первая университетская кафедра и Институт почвоведения; их руководителем становится В. В. Геммерлинг (1880—1954 гг.), ученик А. Н. Сабаиина, прекрасный организатор; работают здесь историк науки А. А. Ярилов, основатель грунтоведения М. М. Филатов; позднее к ним присоединяется Н. А. Качинский, специалист по физике и мелиорации почв. Вскоре открываются кафедры почвоведения и географии почв в Ленинградском университете, возглавлявшиеся С. П. Кравковым и С. С. Неуструевым.
Научные и учебные центры по почвоведению возникают не только в Москве и Ленинграде, по и в отдаленных районах страны, где раньше постоянно не работал ни один почвовед. Ярким примером такой организации служит создание Н. А. Димо Института почвоведения и геоботаники и кафедры почвоведения в Ташкенте, С. А. Захаровым такой же кафедры в Тбилиси; в Харькове почвенный научный центр возглавляет А. Н. Соколовский. Эти центры не только готовят кадры, но и проводят региональные исследования. В 1927 г. была составлена первая сводная почвенная карта Среднеазиатских республик, в 1929 г.— отдельная карта Туркмении, в 1923 г.— Северного Кавказа, включая Дагестан; тогда же новую почвенную карту Сибири составил К. П. Горшенин. Начались специальные почвенные изыскания для расширения посевов хлопчатника, создания новых виноградников, чайных плантаций. Такого рода исследования резко усилились после начала организации совхозов, а затем и колхозов, которые нуждались в точных и современных сведениях по характеристике почв своих землепользовании. Таким образом, впервые в истории почвоведения появилась объективная возможность быстрой и эффективной практической реализации теоретически* разработок.
|
|
|
|
К содержанию книги: Крупеников И. А. «История почвоведения (от времени его зарождения до наших дней)»
|
Последние добавления:
Жизнь и биография почвоведа Павла Костычева
Виноградский. МИКРОБИОЛОГИЯ ПОЧВЫ
Ферсман. Химия Земли и Космоса
Перельман. Биокосные системы Земли
Вильямс. Травопольная система земледелия