 |
|
|
История почвоведения |
ПРЕДВАРЯЮЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ. ПЕРИОДИЗАЦИЯ ИСТОРИИ ПОЧВОВЕДЕНИЯ
|
Смотрите также:
Мейен - Из истории растительных династий
Биографии биологов, почвоведов
|
Почвоведение — одна из фундаментальных наук о Земле и биосфере, обращенная в сторону таких важнейших для человечества прикладных дисциплин, как экология, агрономия, лесоводство, гигиена,— до сих пор, к сожалению, не имеет полной истории своего становления и развития.
Если монографии по истории физики, химии, геологии, биологии исчисляются уже десятками и сотнями, то почвоведению в этом смысле не повезло. На двух первых международных конференциях по истории науки (1974, 1978 гг.) не было ни одного сообщения по истории почвоведения (Маркова и др., 1979).
На состоявшихся 25 международных конгрессах по истории науки и техники в общей сложности было заслушано менее 10 докладов по частным аспектам истории почвоведения. Отсутствуют статьи на эту тему и в 28 вышедших в свет томах «Международного архива истории наук», издаваемого Международной академией истории наук в Париже (Шамин, 1979). Конечно, почти в каждом учебнике почвоведения несколько страниц посвящено его истории, но в большинстве случаев она изложена схематично. Счастливым исключением, на наш взгляд, является двухтомник В. Л. Ковды «Основы учения о почве» (1973), где на 32 страницах дан впечатляющий общий абрис основных вех в истории науки о почве.
Из исследований рассматриваемого плана на монографическое освещение вопроса могут претендовать немногие. В 1929 г. в первой книге десятитомной немецкой «Handbuch der Boden- lehre» помещен очерк Ф. Гизеке, в котором на 58 страницах приведен исторический обзор развития знаний о почве со времен Древнего Египта до конца XIX в. Текст пестрит именами, среди которых девять десятых — немецкие, что, разумеется, сильно искажает истину. Однако даже немецкая история почвоведения сообщена без достаточной полноты. В противоположность этому книга Д. Г. Виленского «История почвоведения в России» (1958), подчеркивая верную мысль о решающей роли русских ученых, и особенно В. В. Докучаева, в создании современного теоретическою почвоведения, все же слишком резко вырывает русское почвоведение из мировой панорамы его развития.
В 1947 г. польский ученый М. Стржемский выпустил обширный обзор истории «научной систематики почв», в котором затронул многие общие вопросы истории почвоведения (Strzemski, 1947). Очень интересна в методическом отношении статья Э. Эвальда о шести линиях развития истории почвоведения, характеризующейся чередованием и интерференцией концепций агрикультурхимической, геологической, биологической, генетической (Ehwald, 1964). Важнейшее значение как обобщающий труд имеет двухтомник А. А. Ярилова «Педология как самостоятельная естественнонаучная дисциилина о Земле» (1904—1905), хотя по структуре н задачам книга и не является исторической.
Иных попыток рассмотреть почвоведение в целостном аспекте его истории мы не знаем. Но существует немало прекрасных публикаций, посвященных истории отдельных проблем и разделов почвоведения, его развитию в разных странах, оценке вклада тех или иных ученых в общую копилку знаний о почве. Известны многочисленные статьи и книги о В. В. Докучаеве, В. Р. Вильямсе, Н. М. Сибирцеве, К. К. Гедройце, С. С. Неуструе- ве, Б. Б. Полынове и др. Из зарубежных ученых лучше всего в литературе освещена жизнь и деятельность Ю. Либиха, Ф. А. Фаллу, Е. Гилыарда, А. Зигмонда, Э. Раманна, Г. Мурго- ча, Н. Пушкарова и др. Можно сказать, что количественно в литературе по истории почвоведения преобладают публикации именно научно-биографического плана. Известный историк-марксист Франц Меринг подчеркивал особую значимость биографического жанра для выяснения различных сторон истории науки и общественной мысли (Кедров, Огурцов, 1978).
Научные биографии выдающихся почвоведов получили наибольшую популярность в СССР: уже многие отечественные корифеи явились предметом рассмотрения в специальных монографиях, а А. А. Яриловым написаны краткие очерки о Ф. А. Фаллу, М. Петтенкофере, Г. Дэви, Ван-Беммелене и других ученых Запада, известных своим вкладом в развитие почвоведения. В названных работах не только рассматривается научное творчество данного исследователя, по также уделяется внимание его предшественникам и той атмосфере — социальной и научной,— в которой протекала деятельность ученого. Несомненно, это весьма ценные источники для истории науки.
Однако нас в науке должна интересовать не столько история людей — даже самых выдающихся — сколько история идей — гипотез, теорий, методов, предвидений, которые составляют само здание науки. Важно выяснить, как эти идеи формировались. И тут неизбежно возникает необходимость установления связей (специфичных для каждого исторического периода) почвоведения с другими науками и социально-экономическими условиями.
«...Не забывать основной исторической связи,— советовал В. И. Ленин,— смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь» Это положение относится ко многим социальным и политическим явлениям, но одновременно оно должно служить отправным моментом в работах по истории науки, особенно если они претендуют на то, чтобы связать прошлое с современностью. В. И. Ленин высказывался и непосредственно о суги и значении историко-на- учных разработок: «Продолжение дела Гегеля и Маркса должно состоять в диалектической обработке истории человеческой мысли, пауки и техники» .
Многие крупные ученые подчеркивали важную роль истори- ко-научных исследований в истории человеческой культуры. Видный английский историк естествознания В. Уэвелл писал: «Со времени своего создания человек постоянно стремится к отысканию истины, и теперь, когда мы достигли высокого господствующего пункта, где окружает нас яркий дневной свет, нам должно быть приятно оглянуться на пройденную нами дорогу, на сделанные успехи». И далее: «Исследование путей, которыми наши предки приобрели наше умственное достояние, может показать нам и то, чем мы владеем, и чего мы можем ожидать,— может не только привести нам на память тот запас, который мы имеем, но и научить нас, как его увеличить и улучшить» (1867, с. 4—5).
Известный почвовед-микробиолог В. Л. Омелянский высказывался еще более определенно: «...без знакомства с теми руководящими идеями, через которые прошла научная мысль... многие из современных данных могут остаться неясными и не будут должным образом поняты и оценены. Закон беспрерывного развития, которому подчинена природа, еще в большей степени приложим н к развитию каждой науки, где преемственность идей играет преобладающую роль» (1909, с. 6). Словом, в истории науки «все меняется, но ничто не погибает».
Значение этих позиций в наше время усилилось. Основоположник современного науковедения Дж. Бернал в переведенной на многие языки монографии «Наука в истории общества» указывает: «Раньше ученые могли отрицать все, кроме работы своих непосредственных предшественников, и даже отвергать традиции прошлого под тем предлогом, что они скорее тормозили прогресс, нежели содействовали ему. Сейчас, однако, трудности нашего времени, а также неразрывная связь между ними и прогрессом в науке концентрируют наше внимание на историческом аспекте науки. Чтобы найти пути преодоления трудностей, с которыми мы сталкиваемся, а также пути использования новых возможностей, заложенных в науке для улучшения благосостояния народа, а не в целях его разрушения, необходимо по-новому исследовать то, как создавалось настоящее положение». К этому он добавляет, что нельзя считать достаточным исследование, «которое ограничивается лишь недавним временем» (1956, с. 7). Эти мысли как нельзя более точно относятся к современному почвоведению, которое работает над освоением новых земельных фондов, некогда осваиваемых, но потом заброшенных из-за неправильной ирригации, вторичного засоления почв, антропогенного опустынивания и т. д.
Берпал отмечает кумулятивный, «накопительный» характер науки: «Методы ученого имели бы небольшую ценность, если бы он не овладел огромными запасами знаний и опыта, накопленными раньше» (там же, с. 27). Известный теоретик истории пауки польский ученый И. Малецкий в докладе на XIII Международном конгрессе по истории науки и техники, говоря о значении этой сферы человеческих знаний, отмечал, «что оценивать настоящее и предвидеть будущее нельзя без знания прошлого» (1971, с. 2). Аналогичным образом трактуют этот вопрос многие другие ученые, в том числе и те из них, кто интересовался историей почвоведения, геологии, химии, агрономии (Андрианов, 1978; Вернадский, 1977; Исаченко, 1971; Кедров, 1971; Меншут- кин, 1937; Полынов, 1948; Соколов, 1958; Швырев, 1978; Ярилов, 1904—1905; Bernal, 1954; Blanck, 1929; Draper, 1864; Margerie, 1946; Murrav, 1925; Sarton, 1931; Strzemski, 1947; Thomson, 1949; 7ittel, 1899).'
Выдающийся французский физик Луи де Бройль, глубоко интересовавшийся историей науки, называет ряд сфер ее приложения: 1) общую историю материальной и духовной культуры; 2) логику развития науки — понимание закономерностей научного творчества и формирование теорий; 3) педагогику и вообще воспитание молодежи (Бройль, 1962). Все эти три положения и особенно первое из них отчетливо выступают при знакомстве с историей знаний о почве. Просветительное значение истории науки подчеркивал еще Г. Бокль. Надо сказать, чго в учебниках почвоведения этой стороне всегда уделяется должное внимание.
Следует, однако, признать, что многие ученые мало интересуются историей своей науки или даже третируют этот вид интеллектуальной деятельности как бесполезный. Оправдывая таких ученых тем, что они всецело поглощены сегодняшним днем, советский историк науки В. И. Кузнецов утверждает, что «для решения фундаментальных проблем науки, когда требуется разработка новых понятий, гипотез и теорий, исторический подход к проблеме становится не роскошью, а насущной необходимостью» (1973, с. 10). За удачными примерами из этой области далеко ходить не надо. В. В. Докучаев в «Русском черноземе», где были заложены теоретические основы современного почвоведения, начинает разбор проблемы с полного анализа всех существующих и существовавших до него гипотез генезиса чернозема. Такой же стиль был присущ классикам учения о почвенном гумусе (Ваксман, 1937; Кононова, 1963), ряду видных представителей агрономического почвоведения (Прянишников, 1945; Рассел, 1955; Соколовский, 1971; Tisdale, Nelson, 1975). Из современников настойчиво проводят принцип историзма в своич работах В. Р. Волобуев, И. Г1. Герасимов, С. В. Зонн, В. А. Ковда, М. С. Гиляров, Р. Дюдаль, И. Сабольч и др.
Парадоксом в истории почвоведения, как, впрочем, и ряда других наук, является краткость собственно исторического периода и значительная длительность предыстории. Действительно, теоретическое или генетическое почвоведение оформилось в конце XIX в. в трудах В. В. Докучаева, Н. М. Сибирцева, П. А. Костычева, Е. Гильгарда. Накопление же практически важных сведений о почвах началось за несколько тысячелетий до нашей эры, а в эллинской и римской науке учение о почве стало уже массивным по объему и целеустремленным по хозяйственному применению.
Можно считать, что почвоведение в эмпирической стадии своего развития появилось на мировой арене 2—2,5 тыс. лет на- з<пд. Это уже была наука, с гипотезами и практическими выводами, имевшими для своего времени ранг законов науки. Еще Ф. Энгельс подчеркивал особую роль законов естествознания для понимания сущности явлений природы, установления связей между ними, использования в практической деятельности человечества. Однако законы формулируются не сразу. Сначала возникает цепь гипотез, сменяющих одна другую под влиянием накопления новых данных. По словам Ф. Энгельса, «дальнейший опытный материал приводит к очищению этих гипотез, устраняет одни из них, исправляет другие, пока, наконец, не будет установлен в чистом виде закон. Если бы мы захотели ждать, пока материал будет готов в чистом виде для закона, то это значило бы приостановить до тех пор мыслящее исследование, и уже по одному этому мы никогда не получили бы закона» J.
Эта мысль очень точно конкретизируется на примере закона о растительно-наземном происхождении почв под влиянием факторов почвообразования. Он был сформулирован В. В. Докучаевым в 1883 г., а до этого около 100 лет пребывал в сфере гипотез: ложных-в своей основе (морская, водно-ледниковая), имевших ограниченное толкование (болотная) и истинных (взгляды М. И. Афонина, М. Г. Ливанова, В. М. Севергина, Э. А. Эверсма- на, Ф. И. Рупрехта), но еще недостаточно обоснованных фактами. Можно заглянуть и глубже: фундаментальную, актуалисти- ческую мысль о геобиологическом образовании почв высказал еще в 1763 г. М. В. Ломоносов (1949), а до него в начале XVI в.— Леонардо да Винчи. Еще древним грекам было известно профильное строение почв, хотя они и придавали ему фантастические черты. Словом, хотя В. В. Докучаев, несомненно, является творцом науки о почве, ее история начинается не с него.
Надо сказать еще об одной замечательной исторической особенности почвоведения. Теперь много говорится о том, что только в современную эпоху наука становится непосредственной производительной силой общества. Однако на самом деле речь должна идти о «мере» этой силы. Знания о почвах интенсивно использовались в растениеводческой практике, при оценке земельных угодий, создании иногда гигантских оросительных и осушительных систсм. Так было в Месопотамии и Египте, Элладе и Риме, Китае и Индии, средневековой Европе и удельной Руси. Поэтому мы находим так много сведений о почвах в агрономических и даже политических сочинениях. Почвой, как важнейшей производительной силой, глубоко интересовались Альберт Великий, французские физиократы, Адам Смит, Монтескье, А. Н. Радищев, Карл Маркс.
Очень важен вопрос о периодизации истории почвоведения. Ему уделено некоторое внимание в уже упоминавшихся работах по истории почвоведения (Виленский, 1958; Ковда, 1973; Giese- cke, 1929), но есть и специальные публикации. В 1934 г. швейцарец X. Палльман в небольшой статье об историческом развитии науки о почве выделяет такие периоды: 1) первобытной обработки почвы, когда «вопросы почвоведения вообще не возникали»; 2) «предыстория почвоведения» — древние философы высказывали первые мысли о сущности почвы (Плиний и др.); 3) аналитического изучения почвы в XVI—XVII вв., «когда появился микроскоп и химия проникала в сельское хозяйство»; 4) XVIII в., давший первых исследователей, «разделивших почву на составные части»; 5) XIX в.— «весьма интенсивного изучения почвы — Тэер, Берцелиус, Шпренгель, Мульдер, кончая Либихом»; 6) особо выделяется «время Волыш, Рихтгоффена (влияние климата)» 7) создание В. В. Докучаевым и Н. М. Сибирцевым почвоведения как науки, так как «Россия почти единственная страна с обширной территорией, на которой закономерно сменяются почвенные зоны» (Pallmann, 1934, с. 47—55). Эта периодизация интересна, но построена с временными разрывами (выпал весь период феодализма) и с подчеркнутым «немецким уклоном».
На год позднее венгерский почвовед А. де Зигмонд разделил историю почвоведения на четыре периода: 1) знания о почве «старой философии» (Аристотель, Феофраст, Колумелла) — «поверхностные сведения о природе почвы»;- 2) XVIII— XIX вв.-- почва рассматривается как «среда для произрастания сельскохозяйственных растений» [Валлерий, классификация почв Линнея («не дала глубоких результатов»), Дэви, Тэер, Либих, начало микробиологии]; 3) вторая половина XJX в.— в Германии и соседних странах почвоведение развивается «как ветвь геологии»; 4) «самостоятельным путем почвоведение развивалось в России—(Докучаев) и в США (Гиль- гард); заслуги Докучаева: ,.почва — самостоятельное тело природы, учение о факторах почвообразования, зональность и классификация почв"», т. е. роль Докучаева оценена кратко, но правильно (Sigmond, 1935).
Аналогичным образом к периодизации истории почвоведения подошел польский ученый М. Стржемский, выделивший еще период «от средних веков до Тэера» (Strzemski, 1947). Мы выделяем следующие главные этапы развития почвоведения: 1) накопление разрозненных фактов о свойствах почв, их плодородии и способах обработки (неолит, бронзовый век); 2) обособление первичной системы использования почв для орошения, появление способов борьбы с засолением почв, примитивный кадастр земель (Египет, Месопотамия, Индостан, Китай, Мезоамерика); 3) первичная систематизация сведений о почвах (Феофраст, Катон, Плиний), попытка их классификации (Колумелла), первые примеры удобрения ночв (Варрон); общая география почв в трудах Геродота и Страбона; включение представлений о почвах в философские (Лукреций Карр) и религиозные концепции (IV в. до н. э.— IV в. и. э.); 4) описание почв как земельных угодий для установления феодальных повинностей и привилегий; китайские кадастры, «Геопоники» в Византии, землеоценочные акты в Германии, Англии, Франции и других странах Западной Европы; «Писцовые книги» в России, оценка почв в Литве, Белоруссии и на Украине (VI—XVI вв.); 5) знания о почве в эпоху Возрождения; агрономические трактаты Альберта Великого, Петра Кресценция; почва по представлениям Абу Ибн Сины (Авиценны); Леонардо да Винчи об образовании почв под воздействием растений; первые мысли о роли солей почвы в питании растений — Бернар Палиссии (XV — XVII вв.); 6) зарождение современных воззрений на плодородие почв и их связь с горными породами — Валлериус в Швеции, Ломоносов в России; споры о том, является ли почва лишь «опорой» для растений (Ф. Бэкон) или она их «питает» водой и солями; усиление роли почвы в агрономических сочинениях (Хо.м, Ливанов и др.); использование данных о почве в экономическом учении физиократов; 7) расширение и углубление исследований почв и спорадических теоретических обобщений; гумусовая теория питания растений (Кюльбель, Тэер, Комов, Павлов); торжество открытия Либиха об использовании растением «солей» почвы; начало вековой дискуссии о черноземе; первые карты — почвенные (Ста- шиц, Гроссул-Толстой, Веселовский) и агрогеологнческие (Лоренц); геологическое почвоведение в Германии и других странах (Фаллу, Берендт, Севергин); учение о плодородии почв и его трактовка К. Марксом и Ф. Энгельсом (конец XVIII — середина XIX в.); 8) создание теоретического почвоведения, доказательство важнейших его концепций: почва — самостоятельное тело природы, имеющее профильное строение; плодородие — ее определяющее качество; учение о почвенных типах, их генезисе и эволюции; классификация почв; почва и ландшафт; законы зональности (Докучаев, Сибирцев, Костычев, Вильяме, Гильгард, Раманн, Трейтц, Мургочь и др.), начало почвенной микробиологии (Бейеринк, Виноградский, Омелянский); 9) завоевание докучаевским учением лидирующего положения в мире, новые классификации почв в разных странах, рецидивы формального подхода к этому вопросу; дифференциация почвоведения на ряд дочерних дисциплин (география почв, физика почв, химия почв и др.); первые мировые почвенные карты (Глинка, Прасолов); успехи почвоведения в развивающихся странах Азии, Африки, Латинской Америки; учение о поглотительной способности почв (ГедройЦ, Матсоп, Вигнер, Дайкухара); перестройка агрономического почвоведения на новых теоретических основах (Рассел, Митчерлих, Соколовский) ; 10) зарождение конструктивного почвоведения (современный период): широкое использование новейших методов математики, физики, химии; педостатистика и педоника; моделирование почвенных процессов; разработки капитальных методов мелиорации и охраны почв; почвы, мировые земельные ресурсы и проблемы продовольствия; Мировая почвенная карта ФАО— ЮНЕСКО.
Естественно, периодизация истории почвоведения может быть и более детальной, но это задача будущего. Мы в дальнейшем изложении будем придерживаться приведенной выше схемы. Заметим, что в разных странах развитие знаний о почве шло неравномерно, поэтому выделенные этапы порой накладываются один на другой во времени. В нашей периодизации и дальнейшем изложении мы стремились, насколько это возможно, избежать «европоцентризма» и уделить достойное внимание вкладу стран Востока, отчасти Мезоамерики, а на последних этапах — США, Канады, Австралии в общую копилку истории почвоведения.
|
|
|
|
К содержанию книги: Крупеников И. А. «История почвоведения (от времени его зарождения до наших дней)»
|
Последние добавления:
Жизнь и биография почвоведа Павла Костычева
Виноградский. МИКРОБИОЛОГИЯ ПОЧВЫ
Ферсман. Химия Земли и Космоса
Перельман. Биокосные системы Земли
Вильямс. Травопольная система земледелия