Глава XV. ПЛАНЕТНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЖИЗНИ. СИММЕТРИЯ КАК ГЕОМЕТРИЧЕСКОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ ЭМПИРИЧЕСКИХ СОСТОЯНИЙ ПРОСТРАНСТВА. СОСТОЯНИЕ ПРОСТРАНСТВА КОСНЫХ ПРИРОДНЫХ ТЕЛ НАШЕЙ ПЛАНЕТЫ

Смотрите также:

БИОСФЕРА. Следы былых биосфер

Вернадский Владимир Иванович

Вернадский. Ноосфера Вернадского. Биосфера планеты Земля

Владимир Иванович Вернадский. Основанные Вернадским ...

Биосфера. Вернадский. Дж. Мерей. Зюсс. Ламарк

ВЕРНАДСКИЙ. БИОСФЕРА. Представитель космизма ...

НООСФЕРА. ВЕРНАДСКИЙ

Вернадский. Какое вещество считается живым. Термин «живое ...

ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ ВЕРНАДСКИЙ. Биография и книги ...

ВЕРНАДСКИЙ. Биография и труды Вернадского. Вершиной его ...

Ноосфера. Вернадский. Пьер Тейяр де Шарден

Неоднородное земное пространство геометрически отвечает точке в Эвклидовом пространстве Ньютона и в пространстве времени Эйнштейна. Планетные состояния пространства. Симметрия как состояния пространства земных природных тел и явлений. Сложность планетного физико-химического пространства. Связь его с состоянием вещества. Пространство-время реально проявляется в живом веществе

В пространстве-времени Эйнштейна и в пространстве Ньютона до него наша планета является точкой. Говоря о планетных состояниях пространства, мы можем не считаться с представлениями Ньютона и с представлениями Эйнштейна, поскольку они выходят за пределы нашей планеты. Оба представления это делают.

В пределах планеты Земля мы имеем дело только с планетным состоянием пространства и других пространственных проявлений на ней не видим, поскольку мы из ее пределов не выходим. По сравнению с Солнечной системой или с Галаксией мы для нашей планеты находимся в том же самом положении макроскопического и микроскопического разреза мира, о котором говорилось в предыдущем параграфе (см. § 120).

Для Земли - точки - выявлением ее планетного пространства являются пространственные проявления ее земных естественных тел и явлений. Они определяются симметрией. Я рассматриваю симметрию, согласно Кюри, как состояние физико-химического пространства. Она отвечает природной геометрии. Только научным изучением симметрии можно выяснить, какие геометрические пространственные состояния могут на Земле встречаться. Земное пространство есть всегда физико-химическое пространство. Очевидно, оно многообразно. Многообразие это может выясниться только научным наблюдением, и возможно, что мы можем выйти здесь за пределы эвклидовой геометрии, ибо все геометрии одинаково правильны, и какие из них проявляются в окружающей нас среде, мы не знаем. Это нельзя решить a priori. Но можно решить только из научного изучения симметрии. Если они реально существуют, то они в ней выявятся.

Я рассматриваю явления симметрии как эмпирически изучаемые и научно охватываемые пространственные проявления земных природных тел. Насколько я могу судить, такое понимание симметрии, выросшей в целое научное течение, является необычным. Я сам пришел к этому простому пониманию только на 60-м году моего размышления о симметрии (см. § 123). Мне кажется, такое состояние нашего понимания природных явлений связано со сложной историей понимания в естествознании пространства, как оно проявляется в окружающей нас природе. Прежде чем идти дальше, надо на этом остановиться.

Натуралист редко подвергал его исследованию. Он брал готовые результаты, частью абстрактной геометрии, частью математики (теория чисел), частью философских исканий (Гельмгольц, его физическое пространство) [40]. Натуралист, исходя из школьной рутины, все время мыслил о едином пространстве, но не о разных природных пространствах, не о состояниях пространства. Он не сознавал, что пространство нашей планеты и вообще пространство планет есть особые пространства, нигде, кроме планет, не наблюдаемые. В течение тысячелетий, говоря о природных или естественных телах, он не сознавал и не утверждал (что сейчас приходится делать), что каждое природное тело и каждое природное явление имеет свое собственное материально-энергетическое специфическое пространство, которое натуралист изучает, изучая симметрию.

Утверждая это, я ввожу в геологию новое определение - пространство земной реальности, то, которое всегда изучает неизбежно натуралист. В частности, геолог изучает пространственные явления (т.е. явления симметрии) только в пределах нашей планеты, только в земном планетном пространстве, в виде различных его состояний. Ничто не указывает, чтобы в этом планетном пространстве проявлялись все те геометрические свойства, которые проявляются, например, в пространстве Галактики или Космоса, в котором наша планета является математической точкой со своей характерной для нее массой. Обратное больше чем вероятно. Он может, однако, распространять свои выводы на группу планет, сходных с Землей, на земные планеты (см. § 117).

Стоя на реальной почве натуралиста, мы работаем в ограниченном пространстве планеты и можем, оставив в стороне ненужные нам гипотезы, держаться только планетного пространства, определить отношение которого к космическому пространству Эйнштейна мы можем только, когда точно геометрически изучим планетное пространство в его основных проявлениях. В планетном пространстве, характеризуемом симметрией, едва ли могут проявляться без серьезных поправок свойства пространства Галактики Млечного Пути, которое отвечает пространству Эйнштейна.

Мы изучаем проявления пространства планетного, только изучая земные, или, как их называют, естественные тела и естественные явления. Мы их можем изучать с пространственной точки зрения, только исходя из их симметрии. Как я вижу теперь, мне пришлось пережить в моей молодости, в 80-х годах и следующих, попытку решить вопрос о том, имеем ли мы дело с естественным телом в данном частном, но очень важном случае, на поднятом В.В. Докучаевым споре между геологами и агрономами, является ли почва особым от минералов и горных пород естественным телом или нет. Такого рода случаи в истории науки редко встречаются. Вопрос был решен в положительную сторону и в настоящее время не вызывает никакого сомнения. Пространственно почва выделяется от всего окружающего, и мы можем говорить о пространстве почв как отличном от пространства горной породы или минерала или живого организма. Можем различать пространственно разные почвы, так же как мы различаем пока менее точно разные кристаллические пространства минералов и химических соединений. Наша планета, в конце концов, пространственно чрезвычайно разнородна, но эта разнородность может быть сведена к разным планетным физико-химическим пространствам.

Физико-химическое пространство почвы совсем иное, чем физико-химическое пространство минерала или горной породы или водного раствора. В основе лежит материально-энергетическая среда, причем для реального пространства физические состояния материи играют первостепенную роль.

Однородных состояний пространства, отвечающих состояниям материи на нашей планете, мы имеем несколько: твердое (монокристаллы, аморфные, мезоморфные тела), жидкое, газообразное, глубинно-планетное состояние, физический вакуум.

Твердые тела в однородном состоянии обыкновенно не достигают больших объемов и в больших массах являются зернистыми, песчаными и т.п. Газообразные занимают все пространства сплошь до конца в виде однородной массы и могут переходить в физический вакуум. Их молекулы подвижны так же, как жидкости, подвижность которых ограничивается твердой средой .

В настоящее время вопрос о том, что мы имеем дело с разными состояниями пространства, наиболее выяснен для кристаллических пространств, число которых в планетном пространстве бесконечно, но может быть сведено к 229 основным типам (см. § 127). Очевидно из всего сказанного, что планетное пространство неоднородно и разнообразно.

Пространство геометра однородное, неограниченное и беспредельное, может быть только пустым или заполнено не материальной, а энергетической средой, например фотонами. Для однородного газообразного и жидкого состояния материи оно может захватывать большие объемы, но все-таки ограниченные. Таковы газообразные звезды и газовые туманности, занимающие огромные пространства. Таковы жидкие массы, вроде океанов Земли, которые занимают тысячи кубических километров. Вероятно, таково же то глубинно-планетное состояние материи, которое занимает внутренность планет, и нашей Земли в том числе. В твердом состоянии однородное пространство всегда очень ограничено. Оно образует в нашей природе огромные скопления неоднородных тел, каковыми являются горные породы, строящие континенты и острова, в которых однородные пространственные состояния микроскопически мелки.

В действительности в окружающей нас природе мы нигде не имеем дела с единым однородным пространством, а имеем дело со сложным природным явлением, понимание которого быстро входит в жизнь в последние годы с пространством-временем.

Но для времени мы не имеем такой древней традиции, которая создалась вокруг Эвклида. Чтобы упростить дальнейшее изложение, используя нашу привычку мыслить о пространстве отдельно от времени (что в реальной природе, окружающей нас, в научном опыте и наблюдении мы по существу сделать реально не можем), я в дальнейшем изложении буду говорить только о пространстве, о земном пространстве, состояниях его, упуская, что надо говорить в сущности о "пространстве-времени", или о "пространствах-временах" . Натуралист только с ними, а не с абстрактным единым пространством как целым имеет дело.

Пространство как целое есть математическое и философское обобщение, лежащее в основе геометрии. С этим целым натуралист так же мало имеет дело, как он мало имеет дело с Космосом. В своей научной работе он сталкивается с отдельными природными телами, возможно, в разных пространствах находящимися и его составляющими. Натуралист имеет дело с физико-химическими пространствами (см. § 125), в действительности - с монокристаллами, в их выявлении, как континуумов и дисконтинуумов, т.е. с кристаллическими пространствами (см. § 127).

К содержанию книги: Академик Владимир Иванович Вернадский - Химическое строение биосферы Земли и ее окружения