ТОРФЯНИК НА БЕРЕГУ ОЗЕРА БОЛОГОЕ

Смотрите также:

Жизнь болот

Ботаника

Палеоботаника

Палеогеография

Палеонтология

Геология

Геолог Ферсман

Минералогия

Почва и почвообразование

Почвоведение. Типы почв

Химия почвы

Круговорот атомов в природе

Книги Докучаева

Происхождение жизни

Вернадский. Биосфера

Биология

Эволюция биосферы

Геоботаника

 Биографии ботаников, почвоведов

Эволюция

Уже заканчивая свои исследования на биологической станции, я заложил буровую скважину почвенным буром Болькена в 15 м от края оз. Бологое и в 20 м от забора у дороги, идущей в сел. Высокое, с целью выяснить характер прибрежных наносов озера. Бурение показало, что под слоем песка в 30 см находится торф с интересными растительными остатками. Для более основательного изучения этого торфяника была вырыта яма, которую вести, однако, можно было лишь до глубины 240 см из-за сильного притока воды. Чтобы определить площадь этого торфяника в окружающей местности, заложено было несколько буровых скважин малым буром и произведена нивелировка по некоторым направлениям, что дало возможность узнать высоту различных частей торфяника по отношению к уровню оз. Бологое (исследование произведено 28 августа 1903 г.). Прилагаемый профиль изображает строение берега оз. Бологое по линии, проведенной через яму перпендикулярно к краю воды озера (9). Здесь условными знаками показано распространение торфа вообще и последовательность различных слоев его. Знак ? указывает, что в данных местах граница торфа не была определена, а ее лишь можно предполагать.

Исследование торфа в вырытой яме производилось таким образом, что со всех горизонтов брались большие пробы торфа и подвергались, с одной стороны, промыванию в ситах, с другой — микроскопическому исследованию. Результаты оказались следующие (описание слоев идет сверху вниз).

1)        0—0.3 м. Крупный наносный песок в нижних частях с маленькими прослойками торфа.

2)        0.3—0.7 м. Черно-бурый торф. Alnus incana (очень много корней), А. glutinosa (1 кусок древесины), Alnus sp. (3 куска древесины), Betula sp. ? (5 кусков древесины, 3 куска коры), Bidens tripartita (5 семянок),  Сагех sp. (несколько мешочков), Fili- pendula ulmaria (1 нлодик), Juniperus communis (2 куска древесины), Lycopus europaeus (5 нлодиков), Picea excelsa* (6 кусков древесины), Pinus sylvestris (5 кусков древесины, пыльца), Rubus idaeus (25 семян), Rumex maritimus (2 плода), Scirpus lacustris (4 длода). Куски древесины не обточены.

3)        0.7—1.1 м. Черно-бурый торф. Alnus incana (5 кусков корней), Asplenium filix- femina* (?) (споры), Betula sp. (1 кусок древесины, плоды), Bidens tripartita (6 семянок), Calla palustris (1 семя), Сагех sp. (несколько мешочков), С. ampullacea* (1 мешочек), Cicuta virosa (2 плода), Filipendula ulmaria (?) (2 плодика), Juniperus communis (1 кусок древесины), Lycopus europaeus (3 плодика), Picea excelsa* (1 кусок древесины, пыльца), Pinus sylvestris (пыльца), Ranunculus sceleratus (2 плодика), Rubus idaeus 5 семян), Rumex maritimus (3 плода), Scirpus sp. (3 плодика). Куски древесины не обточены.

4)        1.10—1.45 м. Черно-бурый, сильно песчанистый торф. Сравнительно меньше древесных остатков. Встречены Alnus incana (несколько кусков древесины), Aspidium sp. (несколько спорангиев), Betula alba* (1 кусок древесины, пыльца), Bidens tripartita (1 плод), Сагех sp. (несколько мешочков), Lycopodium sp. (споры), Menyanthes trifoliata (3 семени), Myosotis palustris (2 семени), Picea excelsa* (много древесины, пыльца), Pinus sylvestris (1 кусок коры, пыльца), Ranunculus divaricatus (?) (2 плода). Остатки Enthomostraca. Куски древесины ясно носят следы обтачивания водой.

5)        1.45—1.60 м. Черно-бурый торф. Alnus incana (1 кусок коры), Alnus sp. (2 куска древесины), Сагех pseudocyperus (1 мешочек), Сагех sp. (несколько мешочков), Cicuta virosa (4 семени), Lycopus europaeus (3 плодика), Menyanthes trifoliata (4 семени), Pinus -sylvestris (1 шишка, пыльца), Rubus idaeus (1 семя), Scirpus lacustris (4 плода), Trap a -natans (много плодов). Куски древесины нередко обточены.

6)        1.60—2.05 м. Сильнопесчанистый торф, переходящий ниже в песок. Pinus sylvestris (очень много шишек: в 1/3 м3 насчитано 85 штук сосновых и 1 еловая шишка; 26 кусков коры, 6 кусков древесины, 11 семян и много пыльцы), Picea excelsa* (1 шишка, 1 кусок древесины, пыльца),  Betula sp. (9 кусков древесины, 1 кусок коры, 2 плода,х пыльца), Bidens tripartita (1 семянка), Carex pseudocyperus (3 мешочка), Carex sp. (несколько мешочков), Cosmarium sp., Нурпит sp. (листочки), Juniperus communis (10 кусков древесины), Menyanthes trifoliata (1 семя), Nuphar lutea (4 семени), Pediastrum sp., Populus tremula (12 кусков древесины), Potamogeton sp. (16 плодов), Rubus saxatilis (1 семя), Salix sp. (6 кусков древесины, пыльца), Scirpus lacustris (8 плодов). Остатки Enthomostraca. Куски древесины обточены водой.

7)        2.05—2.40 м. Песок с органическими остатками. Betula sp. (3 куска древесины), Carex sp. ? (2 плода), Picea excelsa* (пыльца, мало), Pinus sylvestris (3 куска древесины, 3 шишки, 5 кусков коры), Populus tremula (19 кусков древесины), Salix sp. ? (3 куска древесины), Scirpus sp. (2 плода). Куски древесины обточены водой.

Глубже располагается тот же песок с растительными остатками, но продолжать исследование дальше не было возможности.

Дно ямы оказалось ниже современного уровня оз. Бологое на 143 см.

Из приведенных данных можно видеть, что первые два слоя торфа будут представлять собой олыпаниковый торф и торф, образовавшийся в прибрежных дубовых зарослях, т. е. настоящий лесной торф; ниже мы встречаем намывной торф, на что указывают как обточенные куски древесины, так и состав растительных остатков, где встречаются как наземные растения, так и водные. Ниже торфа песок представляет собой также продукт намыва.

Среди определенных растительных остатков особенный интерес представляет Trapa natans. Это растение в настоящее время ни в Новгородской, ни в одной из соседних губерний не растет. В ископаемом же состоянии оно в России, насколько мне известно, найдено до сих пор лишь в следующих пунктах: во Владимирской губ. (Танфильев, 1890), близ Гродно (Криштофович, 1897а) и в Финляндии (Andersson, 1898). Таким образом, Бологовское местонахождение Т. natans в ископаемом состоянии является четвертым в России и лежит далеко севернее нынешней границы его распространения.

Интересна также находка корней Quercus pedunculata* в большом количестве. В настоящее время дуб хотя и встречается в окрестностях оз. Бологое, однако его далеко нельзя назвать распространенным. Поэтому эта находка может говорить о большем распространении дуба в прежнее время в исследованной местности. В настоящее время на ближайших к торфянику местах находим насаждение Alnus incana.

Эти находки, естественно, наводят на мысль, что во время существования Тгара и Quercus в этом крае климат был иной, а именно более теплый, чем теперь. Такое предположедие на основании аналогичных находок делает, например, Г. Андерссон (Andersson, 1897), по мнению которого, целый ряд растений в Швеции прежде гораздо далее заходил к северу, чем теперь, в том числе и Quercus, и Тгара. Причину вымирания этих растений в северной части их распространения Андерссон приписывает ухудшению климата. Так, он считает, например, что Corylus avellana раньше в Швеции заходил потому дальше к северу, что средняя температура вегетационного периода всей области, где Corylus встречается в ископаемом состоянии, была на 2.4° С выше современной (Andersson, 1904). В недавно появившейся статье Г. И. Танфильев, не соглашаясь с таким объяснением вымирания указанных растений, пишет: «Выводы свои автор (Andersson) основывает на находках, сделанных в торфяниках. Такие находки показывают, что в непосредственном соседстве с орехом шло образование торфа.

Торф же, как известно, является весьма дурным проводником тепла и всегда сильно задерживает прогревание почвы» (1902, стр. 201). «Вот почему появление торфа, сильно задерживающее прогревание почвы, создает, помимо прямого заболачивания, условия, крайне неблагоприятные для дуба и для ореха, его постоянного спутника. Вымирание ореха и дуба может быть, таким образом, следствием ухудшения не климатических, а почвенных условий» (там же).

Мне кажется, что объяснение, даваемое Г. И. Танфильевым этому явлению, приемлемо было бы только в том случае, если бы дуб и орех прежде росли только по краям торфяников, совершенно не встречаясь по сухим гривам и возвышенностям между ними, куда, конечно, влияние торфа, как дурного проводника тепла, не может простираться. Но такое предположение будет совершенно произвольным. Напротив, скорее нужно думать, что здесь эти породы, находясь недалеко от северной границы своего распространения, предпочитали более сухие, нагреваемые места. Поэтому объяснение Г. И. Танфильева мне кажется менее вероятным, чем Г. Андерссона.

Относительно Trapa natans в этой же работе Г. И. Танфильева мы читаем: «. . . это вымирание есть следствие заболачивания тех бассейнов, где росла Тгара, не обладающая способностью расселяться» (стр. 201). Последнее, если приложимо к некоторым бассейнам, то не к оз. Бологое, так как здесь мы не наблюдаем сколько-нибудь энергичных процессов зарастания озера. И в настоящее время, конечно, в оз. Бологое много мест, где бы могла селиться Т. natans. Поэтому в данном случае причина вымирания Тгара должна быть иная; возможно, что и здесь имело место ухудшение климата. А. Ф. Флеров, рассматривая распространение Тгара во Владимирской губ., пишет: «Мнение о вымирании Т. natans во Владимирской губ. нужно признать неправильным, основанным на недостаточном изучении ее флоры. Вместе с тем факт беспощадного истребления Т. natans стоит вне всякого сомнения» (19026, стр. 250). Если во Владимирской губ. о вымирании Тгара пока рано говорить, то для Новгородской губ. это можно делать, так как ее флора, особенно водная, уже настолько изучена, что вряд ли можно ожидать, чтобы Тгара была найдена в этой губернии в живом состоянии. Предположение, что и в Новгородской губ. Т. natans исчезла, будучи истреблена человеком, также будет совершенно произвольным, так как никаких данных в этом направлении нет.

Таким образом, из всех предположений о причинах вымирания Quer- cus и Тгара в Новгородской губ. все же наиболее вероятным является мнение Г. Андерссона. Дальнейшие исследования должны окончательно это выяснить. Нужно только заметить, что в Федосихинском болоте найдены остатки жука Chlaenius sulcicollis, вымирание которого предположениями Г. И. Танфильева и А. Ф. Флерова, конечно, объяснить нельзя.

Выше мы видели, что каждый слой торфа характеризуется преобладанием остатков известной породы. Однако придать этому чередованию то толкование, которое делается скандинавскими и германскими учеными для их торфяников, мне кажется рискованным, так как, во-первых, для этого мало исследовать только один торфяник и, во-вторых, мы здесь встречаем не полное отсутствие в нижних слоях пород, преобладающих в верхних, а только большую или меньшую распространенность их остатков в известных горизонтах торфяника. Причины же этого явления могут быть случайные, не имеющие ничего общего с историей заселения растениями исследованной местности.

Как было указано, уровень дна ямы, вырытой в торфянике, находится на 143 см ниже современного уровня озера, но намывной песок с растительными остатками идет еще глубже; поэтому мы вправе с известной вероятностью заключить, что некогда уровень оз. Бологое стоял ниже, чем теперь. С другой стороны, поверхность, где вырыта яма, состоящая из наносного песка, выше современного уровня озера; поэтому весьма вероятно, что было время, когда уровень озера стал даже выше нынешнего, и лишь р последнее время он снова пал, но не до прежней степени.

Таким образом, мы видим, что колебания уровня оз. Бологое напоминают колебания уровня Ладожского озера, изученные А. А. Иностранце- вым (1882). О возможности таких колебаний уровня в оз. Бологое говорит и JI. А. Иванов: «Замечательно также существование под илом (в оз. Бологое) крутого уступа с падением в 30°, напоминающего те небольшие вторичные берега, которые теперь наблюдаются на известном расстоянии от берега. Дальнейшее исследование должно показать, идет ли этот уступ вокруг всего озера и действительно ли его можно признать подводным древним берегом.

В случае утвердительного ответа мы могли бы признать, что уровень озера в прежнее время стоял значительно ниже, потом сильно повысился до настоящих, вторых берегов, а затем снова упал до современных берегов, но все же не так низко, как ранее» (1901, стр, 11). Ниже на этой же странице работы Иванова читаем: «В последнее время Херлин, занимавшийся изучением озерных отложений в Финляндии, пришел к тому же выводу о периодических колебаниях озер, которые, по его исследованиям, связаны с различными эпохами растительности то более южной, то более северной. На основании этого причину подобных колебаний уровня в озерах он видит в перемене климата». Если мы теперь сравним данные изучения растительных остатков в торфе с предполагаемыми колебаниями уровня оз. Бологое, то получим нечто подобное. Во всяком случае что-либо окончательное по этому интересному вопросу еще рано говорить; я должен и здесь сказать то, что неоднократно говорил выше, а именно, что нужны дальнейшие исследования в этом направлении, которые, возможно, также помогут связать различные слои торфа с геологическими подразделениями послеледникового времени.

Заканчивая этим свою работу, я позволю себе надеяться, что она, быть может, окажет содействие большему изучению наших торфяников. Как это можно было видеть, такое изучение обещает дать очень много ценного для решения основных вопросов ботанической географии.

К содержанию книги: ПРОБЛЕМЫ БОЛОТОВЕДЕНИЯ, ПАЛЕОБОТАНИКИ И ПАЛЕОГЕОГРАФИИ