Глава IV РАСТИТЕЛЬНОСТЬ СТЕПЕЙ. Степи прерии

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:

Как и следовало ожидать, согласно с абсолютными

высотами и возрастом местности, характером рельефа и почв

распределяется и дикая растительность Полтавской губ. Эта

последняя, по новейшим исследованиям проф. Краснова,

может и должна быть разбита во флористическом отношении

на две половины: западную — низменную и восточную —

возвышенную. В последней растительные формации очерчены резко,

в Приднепровье же они смешаны; кроме того, области

наиболее богатой флоры и местонахождение более редких форм

совпадают с наиболее высокими частями губернии; центрами

таких форм служат: Константиноградский уезд, в котором

встречается много растений, присущих только данному уезду,

северная часть Полтавского, Зеньковский и отчасти Кобеляк-

ский уезды; западнее редкие формы встречаются только

спорадически и все же приурочены к самым возвышенным пунктам

Миргородского, Роменского ,и Лубенского уездов.

Наметим здесь главнейшие черты важнейших растительных

формаций рассматриваемой нами территории.

Степи (прерии)

К сожалению, теперь от типичной степной

флоры, когда-то сплошь одевавшей черноземные степи

Полтавской губ., остались только жалкие лоскутки. Как выражается

упомянутый автор, флора черноземной прерии отходит здесь

уже в историю. В самых классических местах ее развития

характернейшие степные формы (Stipa pennata, St. capillata,

Campanula sibirica, Falcaria rivini, Gypsophila paniculata и

весьма многие другие растения) стали более редкими, чем даже

в заселенных пунктах Нижегородской губ. Небольшие узкие

полоски межников между старыми перелогами, нераспаханные

курганы, кое-где крутые склоны балок и .речных долин в

приднепровских уездах, да - случайно уцелевшие, ежегодно

ожидающие своей гибели десятинки девственной степи — вот все,

что осталось от богатой и характерной флоры, когда-то

привлекавшей к себе орды кочевников. Степи, воспетые Гоголем,

будут не сегодня-завтра иметь так же много общего с

современностью, как й самая Запорожская Сечь....

Единственный уголок, где еще сохранились (1888—1889 гг.)

местами девственные степи, находится в самом восточном

участке Константиноградского уезда, на землях гг. Струкова

и Берзака, Здесь еще и теперь, среди необозримой, сухой,

совершенно безлесной степи, растут ковыли по пояс человека;

здесь еще и теперь дереза (Garagana frutescens), бобовник (Amyg-

dalus папа) и вишенник (Prunus Сhamaecerasus) образуют хотя

и низкорослые, но густые, часто непролазные кустарники,

упорно выдерживающие борьбу со скотом и человеком; здесь

еще до сих пор кишмя кишат суслики, во множестве водится

дрофа и доживает свой век доисторический байбак. Если

прибавить сюда два-три пастушеских куреня, виднеющихся на

горизонте, да редкие степные могилы (курганы) на более

возвышенных увалах, то мы будем иметь все/ на чем может

остановиться глаз в девственной степи; ни рек, ни озер, ни селений,

ни холмов, ни даже оврагов нет на десятки верст вокруг, нередко

до горизонта.

Говоря, очевидно, о таких же девственных степях

Тамбовской губ., г. Игнатьев особенно поражается

богатством особей данного растительного вида. Иногда издали степь

кажется так густо занятой каким-либо растением, что ничто

другое, повидимому, и уместиться здесь не может: то

покрывается она лиловыми пятнами — это зацвели анемоны; то целые

луговины принимают голубой лазурный колорит — это

распустились незабудки; в другое время можно встретить большие

участки, сплошь покрытые душистым чабером и т. п. «Я,—

говорит наблюдатель,— неоднократно спрашивал себя —

откуда берутся все эти, одна другую сменяющие декорации;

где же, наконец, размещаются корни? Выройте^ кусок дерна,

и вы увидите, что весь ком пронизан множеством взаимно

перепутавшихся корней, плотно прилегающих друг к другу;

тут же находятся и остатки умерших корней, находящиеся

в различной степени разложения, и множество луковиц,

которые проснутся в ближайшую весну и украсят степь первыми,

самыми ранними цветами».

Характерно, что на таких целинных степях, даже в

исключительно сухие годы, когда вовсе не косят залежей и

искусственных лугов, урожай сена никогда не бывает (Игнатьев)

менее 80 пудов с десятины.

По описанию гг. Миддендорфа и Краснова,

еще более мощная травянистая растительность» одевает

целинные степи Барабы и Алтая. Первый из них не раз наблюдал

по северным и восточным окраинам Барабы «степи, где

утопаешь в травяном море... Таволги, Sedum(21/2§. ростом), иван-

да-марья, розовый тысячелистник, золотушпик, весьма часто

встречающаяся роза (в 3 г/2 фута вышины) и множество других

растений, местами вследствие Latyrus а, преимущественно же —

особого вида журавлиного горошка, до такой степени

переплетаются между собой, что, пройдя с трудом шагов сто, вы

должны* отказаться от дальнейшего пути чрез опутывающую

вас зелень. Поверх этого травяного войлока торчат еще красные

головки равномерно рассыпанной Sanguisorba, красные и

желтые головки множества высоких Syngenesiae, крапива,

верхушки которой выше поднятых вверх рук человека, Heracleum

в 8у2 фут. вышины и т. д.»

Характерно, что, по свидетельству г. Я д ? и н ц е в а,

между Барнаулом и Бийском, местами, по увалам,

«растительность до того густо покрывает почву, что ее дерн приходилось

резать ножом с таким же трудом, как войлок..л

Нет сомнения, такой же густой растительный ковер

покрывал ·когда-то всю Полтавскую губ.; тогда, по выражению

старожилов, как деревья, стояли тырса, бурунчук, горошек

и ковыль; «трави що ашъ по груди хватають, а,то ???

быьше, а роса по mpaei, як вода».

«С наступлением осени, это море растительности

постепенно замирает, травы сильно наклоняются и перепутываются;

зимой снег окончательно придавливает их к земле, торчат

только немногие, самые крепкие стебельки; на следующий год

вырастает новое поколение, подвергающееся той же участи,

и т. д... В результате, по прошествии нескольких лет некось

получает такой вид: вся поверхность почвы покрыта

отжившими стеблями,* находящимися в различной степени

разложения; нижний, самый старый, почти истлевший слой

плотно лежит на земле или, точнее, на перегное, оставленном

окончательно истлевшей травой; слой стеблей позднейшего

происхождения, еще не оторвавшихся от корней, прикрывает более

старые слои, защищая их от сдувания ветром. Полная

неподвижность всего мертвого покрова обеспечивается еще более тем,

что сквозь его летом всюду пробивается свежая растительность».

Это характерное, проливающее много света на образование

нашего чернозема описание местного жителя и исследователя

тамбовских степей в полной мере подтверждается теми

наблюдениями, которые сделаны были позднее нами в степях,

гг. Безака и Струкрва в Константиноградском уезде;

вот два из них.

На полпути между селениями Дар-Надежда и Нагорное,

среди типичнейшей степной обстановки, на превосходном

черноземе, сохранилось несколько небольших, чрезвычайно

густых кустарниковых зарослей, в состав которых входили

дереза, таволга, бобовник, степная вишня и ракитник.г Под

этими чащами — любимым местом гадюк — образовался такой

компактный растительный войлок, от 1 до 1х/2 дюйма толщиной,

который с большим трудом прорезывался острой лопатой и

ничем существенным не отличался от такого же растительного

покрова в девственных лесах.2 Сейчас под ним шел чернозем,

необыкновенно тонкозернистый, именно крупичатой

структуры, с массой разнообразнейших мелких животных

организмов и тысячами растительных корней.

Не менее типичную девственную ковыльную степь, тоже

с небольшими островками вишенника и терна, можно

наблюдать на землях Струкова, между балками" Вшивой и Сенжа-

ровкой; но так как эти степи не раз выжигались (иначе их не

снимали в аренду скотопромышленники для пастбищ), то

вместо войлока на их поверхности лежала какая-то бурая

труха, настолько толстая, что нога ступала по степи, как по

хорошему персидскому ковру; ниже ее и здесь шел

замечательно крупичатый чернозем. -

Что же должны были представлять из себя степи, когда они

не косились, не подвергались цожогам и не забивались скотом!..

Данный факт — покрытие целинных степей, в сущности,

таким же растительным войлоком, который наблюдается и в

девственных лесах, не только изменяет постановку вопроса

о процессе накопления гумуса в черноземе, но и проливает

известный свет на давно минувшее водное хозяйство в степных

местностях России... Оказывается, во-первых, по словам

г. Игнатьева, что осенью земля на степной некоей замер-

зает (вероятно, на меньшую глубину), а весной оттаивает

гораздо позднее, чем на скошенной или иным способом

обнаженной степи. Во-вторых, вследствие существования рыхлого

растительного войлока и массы растительности летом, на

девственных степях задерживается гораздо больше весенней и дож-

девой влаги, чему особенно помогает и своеобразный рельеф

целинной степи. В-третьих, из опытов нашего известного

агронома Измаильского, произведенных в поле, в степи,

а не в кабинете, ясно, что различного рода почвы тем в

большем количестве вбирают в себя дождевую и весеннюю воду,

тем меньше ее испаряют, тем больше отдают ее своим почвам,

чем структура этих земель ближе к зернистой структуре

девственных степных черноземных почв. Отсюда делается

понятным целый ряд весьма важных фактов, из которых не лринне

отметить здесь два.

И ранней весной и после сильных дождей на целинной степи

не видно больших потоков, тогда как на старопашных полях

они бегут по всем направлениям, шумят и пенятся. В округе

ковыльных, никогда не паханных степей различного рода

промоины и рытвины развиваются очень медленно и

обыкновенно с перерывами. Словом, девственная степная

растительность должна была влиять на водное хозяйство в степи так же

благоприятно, как и леса. «А раз это так,— справедливо

замечает Измаильски й,— то нет основания прибегать к

изменению климата в степном крае, чтобы объяснить: а)

обеднение последнего грунтовыми водами и б) часто повторяющиеся

неурожаи от засух, так как уже одно изменение свойств

поверхности прежних степей, благодаря их распашке и

уплотнению, вследствие пастьбы стад овец и.других домашних

животных, могло коренным образом изменить отношение почв к

влаге». «Я думаю,— заключает автор,— что прежняя степь, со

своей гигантской растительностью, должна была иметь для

степного края не меньшее значение, чем то, которое признается

за лесами».

К содержанию книги: ДОКУЧАЕВ. НАШИ СТЕПИ ПРЕЖДЕ И ТЕПЕРЬ

Последние добавления:

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ. ПОЧВОВЕДЕНИЕ. АГРОХИМИЯ

ЛУНА И ЛУННЫЕ КРАТЕРЫ

КАМЕННЫЕ ДОКУМЕНТЫ

СТРАТИГРАФИЯ И ТЕКТОНИКА ТИТОН-ВАЛАНЖИНСКИХ ОТЛОЖЕНИЙ РАЙОНА БАЙДАРСКОЙ КОТЛОВИНЫ В КРЫМУ

СИХОТЭ-АЛИНЬ

ВАСИЛИЙ ДОКУЧАЕВ

Глава IV РАСТИТЕЛЬНОСТЬ СТЕПЕЙ. Степи прерии

Степи (прерии)