Научные командировки Ферсмана за границу. Виктор Мориц Гольдшмидт. Физикохимик Георг Гевеши. Пегматитовые поля Норвегии

ГЕОЛОГ АЛЕКСАНДР ФЕРСМАН

 

Научные командировки Ферсмана за границу. Виктор Мориц Гольдшмидт. Физикохимик Георг Гевеши. Пегматитовые поля Норвегии

 

 

А. Е. Ферсман хорошо понимал значение международных связей. В отчете о деятельности Академии наук СССР за 1927 г. он писал, что при современном росте научной мысли, ее проникновении в жизнь народов, при усиливающейся специализации и необычайном углублении отдельных дисциплин вопросы правильной международной организации науки приобретают первостепенное значение.

 

Большую роль А. Е. Ферсман отводил и личному общению ученых. В 1925 г. он провел два летних месяца в Германии и Скандинавских странах, где знакомился с постановкой научной работы, с месторождениями полезных ископаемых.

 

Первая страна, которую посетил А. Е. Ферсман, была Германия, с ее научной жизнью он познакомился еще в 1907—1909 гг. Но теперь это была другая страна: развязанная империалистами война ударила и по ее хозяйству, и по культуре. «Ни новых идей, пи смелого полета мысли, ни новых музеев, ни новых научных учреждений, — писал А. Е. Ферсман. — Правда, я должен оговориться, что сказанное мной относится к минералогии и геологии. Иначе обстоит вообще с теми дисциплинами, которые непосредственно соприкасаются с практическими запросами жизни и техникой, особенно в областях физики и еще более химии, занимавшей во время войны особенно привилегированное положение <...)

 

Германскими впечатлениями я был озадачен, я оказался в стране, где наука мне ничего нового дать не могла, где глубокая болезнь только сейчас начинала губительное дело разрушения некогда могучей творческой научной мысли» 17.

 

Правда, позднее Александр Евгеньевич убедился, что в лабораториях его старого знакомого кристаллографа В. М. Гольдшмидта и других немецких ученых проводятся интересные исследования. «Но все же,— писал А. Е. Ферсман,— я уезжал из Германии с необычайно тяжелым чувством: мне казалось, что ей не выбраться из того тупика, в который ее поставила война, и что культурное развитие страны под угрозою исторических потрясении» .

 

Из Германии путь А. Е. Ферсмана лежал в Данию. Здесь он посетил институт молодого ученого-физика, одного из творцов нового представления об атоме — Нильса Бора. В его лаборатории он познакомился с венгром Г. Ге- веши, открывшим элемент гафний, и с замечательным ученым, одним из основателей геохимии — норвежцем В. М. Гольдшмидтом. Через 15 лет в новелле «Люди камня» Александр Евгеньевич вспоминал:

 

«Я помню жаркий, весь пронизанный ароматом цветов вечер на берегу моря около Копенгагена. Солнце уже зашло, и лишь последние лучи его горели в маленьких тучках над шведской землей по ту сторону пролива.

 

«Вот где еще скрыты тайны наших наук: ведь в этой морской воде растворено свыше 60 элементов менделеевской таблицы, в странном, непонятном нам еще сочетании атомов, ионов, молекул, в каких-то обломках кристаллов, аморфных солей <...) Может быть, здесь еще таятся не открытые человеком загадочные атомы двух номеров таблицы: 85 и 87; может быть, здесь в сложных излучениях солей калия, урана, радия, мезотория и родилась первая живая клетка, вот вроде тех медуз, которые там плавают у берега!»

 

Так говорил красивый смуглый человек с блестящими глазами; за открытие нового химического элемента — гафния—он получил Нобелевскую премию; тончайшими химическими анализами он показал роль радиоактивных элементов в человеческом организме. Это был Георг Гевеши — блестящий физикохимик.

 

«А для меня здесь другая проблема: твердый известняк берега, море и воздух три компонента, две фазы; две свободы в правиле равновесия Гиббса; это перед нами не просто камень, вода и газ, это величайшее уравнение природы, в котором принимают участие несколько десятков различно заряженных электрических частиц. Для нас разгадка природы — только в законах сочетаний этих атомов и ионов, они управляют всем миром; в едином неразрывном взаимодействии вещества и энергии рождается окружающий нас мир». Так говорил властитель дум минералогов и геохимиков начала XX века Виктор Мориц Гольдшмидт. Его проницательные глаза, его медленный вдумчивый голос, его привычка к строго логической мысли — все выдавало в нем замечательное сочетание философа, теоретика- физикохимика и натуралиста-геолога.

 

«Нет, я вижу еще что-то другое, — просто, отчетливо, скромно, но деловито сказал третий. — Я вижу здесь не ваши кристаллы как сложные геометрические постройки из атомов и ионов; я вижу самый атом с его малюсеньким ядром и вращающимся вокруг него электроном. Ведь все, о чем вы говорили, зависит от того, сколько этих спутников вертится вокруг этих центров. Но по существу все они одинаковы, и для меня вся природа вокруг рисуется как сочетание протонов и отрицательных электронов. И вся она гораздо проще, определеннее, созвучнее с тем, чему нас учат астрономы; да, гораздо проще, чем ваши кристаллы, минералы или органические соединения!»

 

Так говорил один из величайших физиков нашего времени — Нильс Бор, с его замечательным ясным умом, спокойным взглядом синих глаз, с уравновешенностью мысли, духа и тела, которая свойственна только северным людям; он был датчанин»19.

 

Из Дании А. Е. Ферсман отправился в Норвегию. Его внимание привлек институт в Христиании (Осло), где работали в то время В. Бреггер и В. М. Гольдшмидт. Особенно большое впечатление на А. Е. Ферсмана произвели труды В. М. Гольдшмидта, его физико-химический подход к геологическим проблемам, исследования распространенности элементов в земной коре и, наконец, что очень сближало обоих ученых, внимание В. М. Гольдшмидта к проблемам минерального сырья. Оказалось, он создал Комиссию сырья, изучающую возможность использования полезных ископаемых Норвегии. А. Е. Ферсмана заинтересовали получение алюминия из лабрадоритов, использование слюд в качестве калийных удобрений и другие проблемы, над которыми работал В. М. Гольдшмидт.

 

Между учеными установились дружеские отношения. В. М. Гольдшмидт разработал специальный маршрут поездки А. Е. Ферсмана по Норвегии. Русский ученый посетил пегматитовые жилы, ознакомился с глетчерами. За три недели экскурсии Александр Евгеньевич собрал более 300 кг минералов. «Мы до сих пор мало знали эту страну,— писал он,— неизмеримо более красивую и разнообразную, нежели Швейцария, тянущуюся от берегов Ледовитого океана до теплых, омываемых Гольфстримом живописных фиордов юга. Мы не знали и <...) народа сильного волей и духом, с детства привыкшего бороться с тяжелою природою, с ее бурями и длинными зимами, с пенистою волною морских берегов и бурными порожистыми реками» 20.

 

Последней страной, которую посетил А. Е. Ферсман, была Швеция. Ученого вновь, как и в 1914 г., привлекли пегматитовые жилы. Посетил он и крупнейший музей, расположенный недалеко от Стокгольма.

 

Сравнивая научную жизнь Скандинавских стран с развитием советской науки, А. Е. Ферсман писал: «Не без радости мог я видеть, что мы на высоте и новой литературы, и новых идей и что будущее русской науки обеспечено» 21.

 

В дальнейшем А. Е. Ферсман неоднократно бывал за границей, участвовал в международных конференциях и съездах. В ноябре-декабре 1926 г. он посетил Берлин, Мюнхен, Дрезден, Лейпциг, Бонн. 19—26 июня 1927 г. немецкие ученые организовали Неделю советской науки в Берлине. А. Е. Ферсман познакомился с прославленными учеными А. Эйнштейном и М. Планком. А. Е. Ферсман выступал с докладами в научных обществах и университетах Германии. Вспоминая доклад Александра Евгеньевича в Гамбурге, А. В. Шубников писал: «Умение владеть собой не покидало его ни тогда, когда многочисленная аудитория загипнотизированная его искусством лектора, замирала, ни тогда, когда она взрывалась грохотом аплодисментов» 22.

 

В 1928 г. А. Е. Ферсман принимал участие в праздновании 100-летия Прусского географического общества и в работе Международного геологического конгресса в Копенгагене. Ученый ознакомился с рудными процессами Германии, посетил пегматитовые поля Норвегии.

 

В 1936 г. А. Е. Ферсман совершил большое путешествие по Чехословакии, Австрии, Бельгии и Швейцарии. Его новая командировка была связана с освоением Хибин, где снежные лавины создавали опасность для рудников, дорог, поселков. Опыт борьбы с лавинами в Советском Союзе тогда еще был небольшой. А. Е. Ферсман и направился в «альпийские» страны для изучения данных вопросов.

 

Во время поездки он выступил в Льежском университете (Бельгия) с докладом «Геохимия в СССР», который произвел большое впечатление на слушателей. За работы по геохимии университет наградил А. Е. Ферсмана медалью.

 

С минералогами и геохимиками Чехословакии у Александра Евгеньевича установились тесные личные контакты. Он еще с детских лет хорошо знал эту страну. Советский ученый рассказал чехословацким коллегам о развитии науки в СССР, изложил свои идеи о геохимических узлах, поясах и щитах.

 

 



 

К содержанию книги: Биография и книги Ферсмана

 

 

Последние добавления:

 

ИСТОРИЯ АТОМОВ  ГЕОХИМИЯ ВОДЫ  ГЕОЛОГИЧЕСКОЕ ПРОШЛОЕ ПОДМОСКОВЬЯ 

 

  КАЛЕДОНСКАЯ СКЛАДЧАТОСТЬ     Поиск и добыча золота из россыпей    ГЕОЛОГИЯ КАВКАЗА    Камни самоцветы